— Зачем мне это знать? — удивился Илан.
— Мало ли. Если сдуру начнет трепать что-то лишнее, или тебя
вдруг с горя занесет на эту хворобу, она свои три корявые буковки
под результатом осмотра подписала. А ты ее какую принял, такую по
истечении контракта должен будешь вернуть.
— Я свои обязательства помню и соблюдаю, — твердо и несколько
холодно проговорил Илан. Разговор, поведший в эту сторону, ему не
нравился. Не такое уж у него было глубокое горе, и в городе всегда
найдется, где поправить.
Госпожа Гедора только развела руками.
— Я прописала ей в контракте испытательный срок на месяц. Не для
нее. Для тебя, чтобы ты мог вовремя отказаться и выгнать бестолочь
взашей.
Илан пожал плечами. Ему было все равно.
В первые рабочие полстражи Мышь, конечно же, отличилась. При
переборе химической посуды отколола нос у тонкостенной дорогой
реторты.
— Как думаешь, — сказал ей на это Илан, — я тебя почему сюда
взял? Полюбил с первого взгляда, что ли? Нет, даже не пожалел
замарашку. Просто у меня правда много работы, и я хотел бы спихнуть
на кого-то чистку посуды и лабораторных столов. Если вместо помощи
от тебя будут проблемы, ты вылетишь отсюда так же легко, как
влетела.
— Угу, — отвечала Мышь, которой, на самом деле, и «угу» не
полагалось. По уставу госпиталя следовало повиноваться молча.
— Еще одно неловкое движение, и испытательный срок ты не прошла,
— добавил Илан.
Весь оставшийся день Мышь была идеально аккуратна, хотя молчать
ей было очень трудно. Временами ее просто разрывало от желания
высказаться, а иногда она тихо шипела, чтобы выпустить свои мысли и
эмоции, не помещавшиеся внутри, во внешний мир.
Илан не обращал на это внимания. Он все понимал. Это должно
пройти. Когда-то и он таким был.
Как ни странно, с присутствием Мыши, Арденна немного наклонилась
к Илану своим прошлым, давно знакомым краем. Это пока не значило,
что она стала прежней и в нее можно заново войти. Но теперь в нее
прежнюю стало возможно заглянуть — стоило лишь повернуть голову в
сторону воюющей с лабораторным оборудованием Мыши. Нарушила устав
за день она всего один раз. Когда пошла в кладовку за бумагой и
тряпками и увидела там клетки с мышами. Тут душа ее, запертая
жесткими прутьями контракта, издала восторженный писк: «Мыыышкиии!»
Судя по звукам, она стала совать к мышам пальцы и всячески
умиляться. И Илан решил, что убирать за мышами, кормить, поить тоже
будет она. Просто прекрасно, что она не боится их, как пауков. Но
то, что он делает с мышами, когда дозревает новая порция лечебной
плесени, ей лучше не видеть. И снова засомневался, а правильно ли,
что он ее взял.