Наследник Ассархаддон в какие-то неведомые земли собрался, и
триста человек охотников зовет. Говорит, кто с ним новое царство
завоюет, знатными людьми там станут. Вот чудно! С тремя сотнями, и
царство. Да только серьезно все. В Сидон сам Наварх приехал и
какой-то необычный корабль строит. Широкий, пузатый, и огромный на
диво. Весь город на него ходит смотреть. Слухи ходят, что за пролив
Кальфу поплывут, а это дело неслыханное. Тот пролив выходом из
Верхнего моря в Великий океан служит. Туда только за оловом плавают
на туманный остров, а больше ничего полезного в тех диких местах и
нет.
Чудно как все в последние годы повернулось! Великие цари, как
простые воины, в бою сошлись. И великие боги рассудили, что царю
Ахемену правителем быть. А царь тот никого пальцем не тронул, даже
тех, кто против него бился. Царский отряд, говорят, за него в огонь
и в воду готов. Уж больно им такой отважный боец в роли царя
нравится. А еще их теперь Бессмертными называют, четвертый класс
присвоили и серебряные гривны на шеи надели. Всем, кто в том бою
уцелел. А у кого такая гривна на шее, тому любой простолюдин
кланяться должен. Потому что самим царем тот воин отмечен за
доблесть воинскую. И жизнь какая-то странная началась. Вместе
эламиты с ассирийцами служат, что столетиями друг друга резали
беспощадно. Да только святые люди говорят, что все они теперь люди
Ашшура, который Ахурамаздой зовется. Это ему, Ясмах-Ададу, вполне
привычно. Великий царь Саргон второй, когда филистимлян в Аррапху
выселил, тоже повелел их ассирийцами называть. Тут как раз не
поменялось ничего. А ему-то, солдату, какая разница, какому царю
служить? Он Империи служит, и гордится тем.
***
В то же время. Сидон. Девятая сатрапия.
Малх-мореход ходил по знакомым улицам, жадно вдыхая родной
воздух. Все-таки тут куда лучше, чем в Бандаре, с его одуряющей
липкой жарой. На Малха, с толстой витой цепью на шее, означавшей
принадлежность к третьему классу, пугливо поглядывали прохожие,
почтительно кланяясь издалека. Только у самого азата такая цепь
есть, больше никто в городе не удостоен. Ростовщиков в городе не
осталось, о чем Малх безумно жалел. Очень он им хотел в глаза
посмотреть и поинтересоваться, сколько там еще процентов за годы
его отсутствия набежало. Не получилось. Казнили всех в первый же
месяц, выковыривая из тех жалких лачуг, где они пытались
спрятаться. Тот, кого хотел Малх увидеть, в Карфаген уплыл, вовремя
понял, куда все идет. Сволочь хитрозадая!