— Квартира стала прекрасной после того, как я привела ее в
божеский вид.
— Ну так и нанялась бы еще куда полы мыть по вечерам, ты ж девка
здоровая, как раз и деньги бы на съем… — Она запнулась, и после
паузы завопила: — А это еще что?!
Я нажала на отбой. Похоже, она увидела Юлькину фреску. Надо
спешить, пока мои вещи не вылетели из окна.
Уезжала я с шумом и помпой. Наталья Борисовна грозила мне
страшными карами, взывала к совести, требовала вернуть все как
было.
— Это как? — осведомилась я, затаскивая чемоданы в лифт. Хозяйка
квартиры была так любезна, что выставила их на лестничную площадку
еще до того, как я пришла домой. — Может, снова наклеить обои цвета
соплей?
— Зеленый успокаивает!
— Вам бы не помешало, — согласилась я.
Она выдрала у меня из рук ключи от съемной квартиры и гордо
удалилась, бухнув за собой дверью.
Я спустилась во двор, в несколько заходов перетащив чемоданы к
лавочке, вызвала такси. Дяденька-таксист любезно утрамбовал мой
скарб в багажник, уселся за руль.
— Куда едем?
— На пересечение Красивой и Каштановой.
Я несколько раз порывалась позвонить Юльке, но в конце концов
спрятала телефон поглубже в рюкзак. Она бы меня в два счета
отговорила. Я боялась, что если сейчас не поеду в Чертополоховый
переулок, то дом растает, как сон. А вдруг он мне привиделся ночью?
Я испугалась до холода в груди, сжала в руках связку ключей, как
талисман. Нет, не может быть. Моего воображения не хватило бы на
витражи и флюгеры, это по Юлькиной части. Я нащупала на дне рюкзака
кулон, достала его. Крупный овальный камень был темен, как
безлунная ночь. Казалось, он поглощает свет, даже в салоне такси
будто бы потемнело. Я спрятала украшение поглубже в рюкзак — носить
подарок бабули совсем не хотелось.
— Где вас высадить? — спросил таксист, глядя на меня в зеркало
заднего вида.
— А вот прямо здесь, — ответила я, завидев знакомые доспехи.
Пока дядька вынимал мои чемоданы, я пыталась разглядеть арку за
рыцарем, но солнце нещадно светило, и доспехи сияли так, что было
больно глазам. Я расплатилась, подтащила вещи к рыцарю и замерла.
Арки не было. Передо мной стояла кирпичная стена без единой
трещинки. Я чуть не расплакалась. И что теперь делать? Биться об
нее с разгона, как на платформе девять и три четверти?
Я подошла вплотную к рыцарю, ключи тихо звякнули в руке, и стена
вдруг поплыла. Кирпичи стали полупрозрачными, будто нарисованными
на целлофане, дрожащем на свежем майском ветру. Люди вокруг
замедлились, их движения стали тягучими, мальчик на роликах
скользил вперед как улитка, завязшая в киселе. Я шагнула назад, и
мальчишка вихрем промчался мимо, стена снова стала сплошной. Шаг
вперед — и мир застыл. Я подтащила чемоданы вплотную к рыцарю, по
одному перебросила их в арку и шагнула следом.