Юля вздохнула, потрепала острые серые уши.
— И все-таки это неправильно. Жестоко.
— Ладно, можешь тут предаваться жалости, а я — к нотариусу. И
если я опять назову ее Портосовной, это будет по твоей вине.
— За пять золотых можешь звать ее «эй, ты!».
Вопреки совету подруги, в кабинет нотариуса я вошла,
постучавшись и вежливо поздоровавшись. Еще свежа была память о
шевелящихся рыжих локонах и красных нечеловеческих огоньках в
глазах Эльвиры Протосовны. Хозяйка кабинета в белом костюме сидела
за столом, положив руки перед собой. Напротив нее появился стул, я
осторожно присела на краешек. Нотариус выжидательно смотрела на
меня, и я, спохватившись, вынула из рюкзака пять золотых монет,
положила их одну за другой на полированную холодную столешницу.
Эльвира сгребла монеты в приоткрытый ящик стола, достала оттуда
песочные часы. Белая струйка медленно потекла вниз.
— Что вы хотели узнать, Василиса Егоровна?
— Вы человек? — ляпнула я.
— Мы будем обсуждать меня, или вопросы, относящиеся к
наследству? — Эльвира многозначительно посмотрела на часы, изогнув
тонкую рыжую бровь.
— Вы правы. — Я вынула изрядно помятый договор на пользование
домом и листок с условиями. — Во-первых, хочу заметить, что вы
обманом заставили меня скрепить договор, так что в случае чего я
буду его оспаривать.
Эльвира пристально посмотрела на меня.
— У кого вы его будете оспаривать, Василиса?
— У царя, — нашлась я. — Он ведь там главный?
— Хорошо, — легко согласилась Эльвира. — Но ведь вы решили
оставить наследство? Вам понравился дом?
— Он странный, — задумалась я.
Тем не менее, нотариус была права, дом мне понравился. Если его
хорошенько отмыть, будет конфетка. Перед встречей с Эльвирой я
приняла душ, оделась, а потом выпила чашку чая, сидя на ступеньках
на заднем дворе, выходящем в иной мир. Пчелы кружились вокруг
сирени, гудя, как паровозики. Издали доносился шум деревни. Я
вытащила наружу волка, чтобы он проветрился на свежем воздухе.
Ветерок гладил его по вздыбленной холке, обнажая светлый
подшерсток. И в какой-то момент я поняла, что наслаждаюсь каждым
мгновением. Да, мне определенно там нравилось.
— Тогда пройдемся по условиям, — предложила Эльвира.
Мы продвигались вниз по списку, обводя кружком пункты по
очереди. Простая шариковая ручка в гладких руках Эльвиры смотрелась
как-то неуместно. Весь кабинет был совершенно белым и стерильным,
искусственный голубоватый свет лился из прямоугольной лампы на
потолке, из окна, закрытого жалюзи, не проникало ни лучика, ни
звука. А вдруг за окном Эльвиры тоже другой мир? У меня руки
зачесались проверить свою догадку, но нотариус строго на меня
посмотрела, и мы вернулись к бумагам.