— Тут, по-моему, все понятно, — невозмутимо заметила
Эльвира.
— Но я не умею колдовать!
— Так научитесь, Василиса. Возьмите книгу-чудесницу, начните с
простых заклинаний — привороты, отвороты, бытовой сглаз.
— Где эта книга?
— Она должна быть в доме, поищите хорошенько. Маргарита Павловна
была опытной ведьмой, книга ей была ни к чему, так что, возможно,
она валяется где-нибудь в чулане.
— А что мне делать с воеводой? — вспомнила я. — Он требует,
чтобы я присягнула на верность царю, хочет сов-разведчиков…
Эльвира откинулась на спинку кресла и выразительно посмотрела на
часы. Последняя белая песчинка упала вниз.
Я вынула из рюкзака мобильный; по всему выходило, что я сижу
здесь уже час. Быстро время пролетело. Эльвира все так же молча не
сводила с меня глаз.
— А шабаш? — ткнула я пальцем в последний пункт. — Я должна
принять участие в шабаше, надев ведьмин кулон. Что я там должна
делать? Зачем кулон?
Эльвира безучастно молчала. Похоже, бесплатно она мне ничего не
скажет. Я встала, натянула лямки рюкзака на плечи.
— Что ж, спасибо за консультацию, — сказала я.
— С радостью встречусь с вами еще раз, Василиса Егоровна. За
пять золотых.
— Понятно, — буркнула я. — Надеюсь, дальше сама разберусь.
— И я надеюсь, что вы сумеете выполнить все условия Маргариты
Павловны. Мне хотелось бы закрыть это дело.
— Всего доброго, — попрощалась я и, не выдержав искушения,
шагнула к окну. Быстро раздвинула полоски жалюзи и отскочила прочь,
ослепленная раскаленным добела солнцем, зависшим над красной
каменистой поверхностью, изъеденной кратерами.
Эльвира Протосовна посмотрела на меня с укоризной, привстала,
тугие рыжие локоны чуть шевельнулись.
— Любопытство до добра не доводит, Василиса…
Я пулей выскочила из кабинета, дверь за мной захлопнулась.
Мужчина в деловом костюме, проходящий по коридору, посмотрел на
меня с удивлением. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я
пустилась в объяснения: понимаете, мол, получила наследство от
бабушки-ведьмы, теперь мне надо год выполнять ее условия — кормить
по четным дням златоносную жабу, колдовать помаленьку, ублажать
инкуба. А потом, если я справлюсь, ее дом станет моим по праву,
если, конечно, нотариус о чем-нибудь не умолчала. Она, знаете ли,
не совсем человек. А за окном у нее неведомая планета, где по
безжизненной пустыне ветер гоняет красную пыль.