— Напугала, зараза. Вот принесу сюда Амфибрахия, он живо порядок
наведет, — пробурчала я себе под нос, повернулась к кувшинке и нос
к носу столкнулась с полуголым мужиком, заросшим тиной.
— Тебя не устраивают мои порядки, ведьма? — картаво произнес он,
сверля меня бесцветными рыбьими глазами.
Я молчала, силясь выдавить из себя что-нибудь умное. Передо мной
явно стоял не человек. Водяной? Меня только что чуть не сожгли.
Неужели мне удалось спастись только для того, чтобы утонуть чуть
позже?
— Отличный пруд, — брякнула я наконец. — Красивые цветочки.
Водяной с сомнением покосился на веник разнокалиберных цветов,
оставленный мной на берегу, потом оборвал кувшинку, протянул мне.
Ногти у него были синие, загнутые, выше запястий тускло
поблескивала зеленоватая чешуя.
— Меня Коренеем зовут, — представился он. Его картавости и
шепелявому «з» позавидовал бы любой англичанин.
— Василиса, — сказала я, скромно опустив глазки, и тут же их
подняла. На впалой груди моего нового знакомого чешуя была размером
с пятикопеечную монету, она сбегала вниз по плоскому животу,
прячась в мутной воде, и я засмущалась разглядывать водяного ниже
пояса.
— Я знал прежнюю ведьму, Марго была той еще пиявкой, — задумчиво
сказал он. — Цветы для нее?
Я лишь кивнула.
— Она любила красные розы, — осуждающе посмотрел на меня
Кореней.
— Я что-то не заметила на ее могилке букетов.
Водяной растянул бледные губы, острые мелкие зубки в два ряда
опасно сверкнули.
— Не думаешь же ты, что я стану носить букеты ведьме, которая
прокляла мое озеро?
— Прокляла? — тупо повторила я.
— Источники умирают, осталось лишь два. Еще несколько лет, и
пруд превратится в болото, а потом и вовсе пересохнет. А я умру
вместе с ним. Если бы она прокляла меня самого, мне было бы легче,
но я наблюдаю, как умирает все, что мне дорого, а это гораздо,
гораздо хуже. Это подло!
Жабры на его шее затрепетали, вода вокруг торса забурлила.
— Может, я смогу помочь, — неуверенно пробормотала я. — Но,
видите ли, я новенькая, еще не разобралась, что к чему…
Водяной стремительно приблизился, я чувствовала его дыхание на
лице, смрад тины стал невыносимым.
— Если ты поможешь мне, Василиса, я так тебя вознагражу, как ты
и мечтать не смеешь!
— Ну, так я пойду? Поищу заклинание, да и вообще, столько дел… —
Я пятилась назад, как испуганный рак; почувствовав под ногами
твердую землю, с облегчением вздохнула. Не глядя сунула ноги в
сланцы. Сгребла цветы, воткнула в середину букета кувшинку. На
гладкой поверхности черного валуна красные розы смотрелись бы куда
лучше, но что уж есть.