Дальше вместо рецепта шла какая-то абракадабра, которую
следовало произносить в спину проклинаемому, причем обязательно
преисполнившись черной злобой.
А вот и про снятие проклятия! Я, воодушевившись, вперилась
взглядом в мелкие строки: «Снятие проклятия относится к светлой
магии. Осторожно! Возможны сильные головные боли, ожоги на руках,
ломота в суставах, сыпь, обострение хронических болезней, нервный
тик. Молодым ведьмам проводить этот ритуал крайне не
рекомендуется».
И ни слова о том, как это самое проклятие разрушить!
Я захлопнула бесполезную книжку. Не диво, что Маргарита засунула
ее под ножку стола. За триста лет бабуля, небось, запомнила,
сколько семок и мышиных какашек брать для каждого пакостного
зелья.
Я отбросила книжку в сторону, перевернулась на спину, изучая
потолок, который, кстати, было бы очень неплохо побелить. В
какой-то момент собственный дом стал моей идеей фикс. После аварии,
которая унесла жизни родителей, я лишь однажды возвращалась в
старую квартиру. Забрала фотографии, памятные вещи. Уже через месяц
там жила другая семья — фирма, где работал папа, предоставила
квартиру другому ценному работнику. А я жила в институтском
общежитии, потом кочевала по съемным квартирам, и теперь нашла
место, где могу пустить корни.
Но, похоже, нет смысла приводить дом в порядок — я не смогу
выполнить условия, составленные коварной бабкой. Кормить жабу и
кота — это пожалуйста, а вот колдовать, портить людям жизнь — это
не по мне, даже за тридцать золотых.
Я побоялась идти в душ, страшась снова услышать голос водяного,
хватит того, что и на унитаз садилась с опаской. Прополоскав рот
минералкой, заглянула к Юльке — та спала, отрубившись на диванчике.
Осторожно стянув с подруги тапки, я погасила свет, вернулась в свою
комнату и юркнула в постель. Утро вечера мудренее. Может, я смогу
как-то извернуться и все же заполучить этот дом себе.
Тяжесть могильного камня давит на грудь, не дает дышать, от
холода кожа вся в мурашках. Сырой запах земли проникает в ноздри,
острые корешки пронзают кожу, впиваются глубже, прорастают сквозь
мое тело… Я застонала и проснулась.
Кот сидел на мне и переступал передними лапками, выпуская острые
коготки.
— А ну брысь! — рявкнула я.
Грех фыркнул и спрыгнул на пол, оцарапав мне живот.
— Вот вредная скотина! — Я села, и серый трупик мышки скатился с
меня на пол. — Спасибо, блин! — крикнула я вслед исчезнувшему коту.
— Но больше так не делай!