По-видимому, мой низенький плетень не соответствовал понятию
забора. Тяпка нашла ориентир, максимально к нему приближенный —
каменный и основательный, и выполнила приказ на совесть.
— Хватит! — приказала я тяпке. — Стоп.
Она вгрызлась под куст крыжовника, с явными намерениями его
выкорчевать, и Парнас застонал.
— Я пытался ее остановить! — Он бережно качал у груди наспех
перевязанную руку. — Она отбивается, как бешеная!
— Хорошая моя, — умилилась я. Отчаявшись донести приказ до
тяпки, я просто подошла, выдернула ее за розовую ручку, отряхнула и
сунула в карман халата. — Пока! — махнула я Парнаске ручкой.
— Постой, ведьма, — разозлился он. — А кто ущерб возместит?
— А ты возместил мне моральный ущерб за то, что кляп в рот
совал? Или за то, что собирался сжечь? Не наглей!
Он было сунулся ко мне, но я ткнула ему под нос средний палец с
царским перстеньком, и Парнаска сдулся.
Так, с тяпкой в кармане, я и вернулась домой.
— Что же мне с тобой делать? — задумалась я, усаживаясь на
ступеньки и вытаскивая тяпку. — К коту и жабе хоть какие-то
инструкции были, а чем тебя кормить?
Тяпка пододвинулась ближе, ткнулась ручкой мне под ладонь, и я
неуверенно ее погладила.
Юлька нашла нас во дворе. С помощью онлайн-переводчика я смогла
объяснить тяпке, что сейчас у нее свободное время, и теперь
наблюдала, как она шустро отползает ко мне, шевеля зубчиками, как
лапками, а потом разгоняется, подпрыгивает и стремительно летит
вперед, впиваясь в дощатую дверь сарая, где я нарисовала углем
кривоватую мишень.
— В яблочко! — зааплодировала я.
— Развлекаетесь? — Юлька уселась рядом. — Какая она меткая.
— Это он, — поправила я ее. — Тяпка считает себя мальчиком.
Зовут Брюс.
— Он сам тебе сказал?
— Я перечисляла имена, пока он не согласился.
Брюс вытащил зубчики по одному из двери, шмякнулся на землю и
снова пополз на старт.
— А что там за движуха у пруда? — спросила Юля, вглядываясь
вдаль.
На берегу действительно столпился народ. Доносились переливы
гармошки.
— Сходим? — предложила я.
Большие Запоры праздновали оживление озера. Длинные столы
поставили в два ряда, укрыли скатертями. Угощения принесли с
каждого двора, кто во что горазд. В тарелках свивались в гнезда
гирлянды колбасок, одуряюще пахла квашеная капуста, пышные караваи,
разрезанные на толстые ломти, утыканные изюмом, крошились в руках.
Между столами молодежь устроила танцы. Дед с гармошкой бодро
притопывал в такт ногой, кудрявый парень тряс бубном. Девушки
кружились на уже изрядно примятой траве, уперев руки в боки, яркие
сарафаны раздувались колокольчиками. Велислава, завидев нас с Юлей,
расплылась в улыбке и сунула нам два кекса.