– Просто соскучилась.
– Ты все такая же бледная, – Аманда согрела мои щеки в мягких
ладошках. – Совсем не бываешь на солнце…
В кафе я всего на миг позволила себе окунуться в лучистые теплые
глаза. Такие знакомые, такие родные. Мамины. Затем стряхнула грусть
и настроилась на деловой разговор. Из отведенного часа осталось уже
минут сорок.
– Я хотела спросить кое-что... о моем прошлом, – призналась я
тетушке в корыстной цели.
– Да поняла я, что ты не о платьях звала поболтать, – коряво
улыбнулась Аманда. – Эта история… с Парижем и Артуром… Я до сих пор
в себя прийти не могу. Он рассказал в двух словах, но я бы не
отказалась от подробностей.
Народу в кафе было прилично. За соседними столами расположились
две шумные компании, заказывавшие обильный завтрак. Они с интересом
косились на красивую леди в пернатом пальто – нечасто увидишь в
деревне столь изысканные наряды. Да уж, тетя не умела не привлекать
к себе внимание.
– А я бы не отказалась знать, какого черта вообще происходит! –
сглотнув дурной кофе, выпалила я. – И почему шесть лет меня прятали
в «Эншантели». Точнее, от кого.
– Энни… Я не могу, – тетя испуганно замотала головой, и шляпка
сдвинулась сильнее, грозясь свалиться совсем.
– Еще как можешь! Ты мне должна… И памяти родителей – тоже.
– Не следовало отдавать тебя в тот интернат. Но после смерти
Этти и Ника… Я не представляла, как со всем этим жить.
Услышав имена родителей, я вздрогнула. Когда-то они называли так
ласково друг друга. Этти – Этуаль, в переводе с французского –
звезда. Я и теперь вглядывалась в небо, надеясь, что хозяйка
космического имени, жившая ярко и красиво, получила теплое местечко
в каком-нибудь из созвездий.
– Я правда не могу. Не имею права.
Зачем-то Аманда решила все-таки снять пальто, хотя на входе
отказалась. Стаскивала медленно, долго расправляла перья… Словно
специально тянула время. Засучила рукава шифонового платья…
– Что это?!
– Печать запрета.
На сгибе локтя мерцала золотым контуром странная отметина. Круг,
разделенный крестом на четыре сектора и испещренный мелкими
символами.
– Магическая татуировка, скрепляющая данное слово, – зачем-то
пояснила она прописную истину. – Клятва телом, духом и
помыслом.
Не хотелось даже думать, какая расправа ждет Аманду за
разглашение. И что это за тайна, которую надо защищать кровавыми
рисунками на собственном теле?