- Он твой.
Я повернулся к сенатору лицом только
через минуту. Или пять. После того, как эхо услышанных слов
наконец-то донесло свой смысл до моего сознания.
- Как это, «мой»?
- Подарок. К совершеннолетию.
Нужно что-то сказать в ответ.
Обязательно нужно. Только пристойных слов в запасе почему-то не
оказалось, поэтому молчу. Растерянно и смущенно.
- Тебе скоро понадобится собственный
дом, не успеешь и оглянуться. На первых порах будет, куда привести
девушку, а потом… Впрочем, решать будешь сам.
Не очень-то походит на любовное
гнездышко. Скорее, на гнездо. Семейное. Но стоит ли понимать слова
сенатора, как пожелание остепениться?
- Я еще не думал о…
- Знаю. Элена говорила.
А что еще она рассказывала обо мне
такого, что мне самому не слишком хорошо известно? Предупреждала,
например, что в гневе я могу быть угрозой? Или все-таки предпочла
сохранить маленькую семейную тайну?
- Со мной мама говорила о работе.
- А именно?
- Что пора начинать строить
карьеру.
Колечко дыма поднялось в воздух и
растаяло, на мгновение затуманив взгляд Джозефа.
- Она права. Можно было начать даже
раньше.
- Нужно делать выбор. Это трудно.
- Разумеется. Поэтому тебя никто не
торопит.
Сигара вздохнула и потухла. Сенатор
убрал недокуренный сверток табачных листьев в футляр и распахнул
дверцу «фалькона». С водительской стороны.
- Здесь тебя никто не потревожит. Это
поможет принять решение?
Я промолчал, глядя, как он уезжает. И
только когда жемчужно-пепельная машина бесшумно исчезла в зеленом
лабиринте, понял, что реально остался один.
Дом, говорите? Роскошный, спрятанный
в заповедном месте, отданный на разграбление? О, простите, грубо
выразился! На откуп. Помнится, мама что-то упоминала о поддержке.
Что ж, по большому счету мне теперь даже не нужно работать. Могу
жить припеваючи, отрывая плитки облицовки и продавая по одной. За
дорожные на черном рынке дадут чуть поменьше, чем за стенные,
конечно, но все равно достаточно, чтобы ни о чем не думать долгие
годы.
Вы щедры, сенатор. Очень-очень щедры.
Но если сделали такой подарок человеку, от которого ваша супруга
желает избавиться однажды и навсегда, то сколько я смог бы
получить, став вашим…
Лазоревая гладь бассейна разорвалась,
принимая меня в свою ласковую ловушку. Хорошая штука – вода.
Своенравная. И выталкивает обратно, и не отпускает до конца. Прямо
как мысли.