И да. Конечно, это был не мой
дом.
Память сопротивлялась отчаянно. Не
желала признаваться, что произошло, пока взгляд не добрался до
единственной кровати в этой комнате. Потом события вчерашнего дня и
особенно вечера хлынули безжалостным водопадом, не столько
прояснившим, сколько смывшим чувства и мысли. Большую часть, по
крайней мере. А тех, что остались, едва хватило, чтобы соорудить
программу действий на ближайший час.
Хэнк. В первую очередь он.
Распахнутое окно пустило свет в дом,
помогая стенным щелям, и я сразу вспомнил слова врача о чистке
организма. И питании заодно.
- Эй, есть кто дома?
На мой вопрос не обратили внимания. А
может, промолчали нарочно. Зато похрапывать не перестали, и, пройдя
на звук заковыристым коридором, я успешно добрался до хозяйской
комнаты.
Она отличалась от той, где лежал
Хэнк, только дизайном интерьера: отсутствием любой возможной
мебели, кроме гамака, в котором покачивался сладко спящий человек,
и длинной батареей бутылок разной степени наполненности,
расставленных в пределах досягаемости пьянчуги.
- Можно вопрос?
Приоткрылся лишь один глаз. Правый.
Мутный и красный.
- Чего тебе с утра пораньше?
- В этом доме есть вода?
- Как и везде.
Полезной информации в полученном
ответе было маловато, а возможности продолжить разговор вообще не
представилось: храп, прерванный моим появлением, снова усилился.
Пришлось шарить по дому самостоятельно.
Вода, кстати, обнаружилась. На кухне,
к примеру. Струя цвета сильно разбавленного кофе, потекшая из
разболтанного крана. Противно теплая, пахнущая железом. Может, она
и годилась на то, чтобы слегка обмыть больного, но принимать
внутрь… Нет, должен быть другой вариант.
- В этом доме есть вода, которую
можно пить?
Возвращение гостя не обрадовало
хозяина: открылись оба глаза. Очень недовольные.
- Чего шумишь?
- Мне нужна вода. Для питья.
- Нужна? Так сходи и принеси.
Он перекатился на другой бок,
отворачиваясь от меня, но видно забыл, что гамак подвешен
практически в центре комнаты, и подобраться к нему с любой
необходимой стороны не составляет никакого труда.
- Сходить куда?
Пьянчуга зажмурился.
Не желаешь меня видеть? Взаимно. Мне
и разговаривать с тобой не хочется. Но надо.
- Я не отстану.
Ноль эмоций.
- Если не скажешь, начну бить
бутылки. Те, в которых еще что-то плещется, об косяк. Пустые – о
твою голову.