Сенатор улыбнулся. В усы.
«Все очень сложно, Фрэнк. И очень
просто. Для совершения любого поступка нужна прежде всего воля.
Единая».
«Тогда почему бы тебе не…»
«Время монархов давно прошло. А время
тиранов не должно наступить».
«Даже если люди будут страдать от
нехватки воды?»
«Власть сильна не диктатом, Фрэнк.
Согласием с ее решениями. Добровольным. Улавливаешь разницу?»
«Но решения все равно кто-то диктует!
Они ведь не возникают из ниоткуда?»
«Решения всегда диктуются
ситуацией».
«Почему же тогда…»
«Не все умеют хорошо писать
диктанты».
«А ты? Умеешь?»
Он не ответил. Промолчал, улыбаясь. А
теперь и вовсе не станет со мной разговаривать. Никогда больше.
Девушки в дверях не было. Может,
вышла, а может, почувствовала себя еще хуже.
- Сеньорита?
Тихо, как в склепе.
- Я принес воду.
Еще тише.
- Поставлю у входа. Простите, что не
захожу. Некогда.
Вообще-то, я не особо торопился.
Просто любая остановка на отдых удваивала вес бурдюков. И страшно
было подумать снять их на несколько минут, чтобы потом снова… Нет
уж! Лучше оказаться невежливым, зато сохранить немного сил.
Переливать воду никуда не стал.
Потому что из крупных емкостей кроме бутылей в любезно приютившем
нас доме ничего не обнаружилось. При беглом осмотре, по крайней
мере. Хорошо хоть, нашлась пара битых и мятых мисок, в одной из
которых удалось вскипятить воду. На газовой плите. Биогазовой,
вернее, а значит, чадящей и вонючей.
Пока кипяток остывал на старшем из
сквозняков, пронизывающих дом, я занялся Хэнком. Нарвал ленточек из
какой-то ветхой рубашки, соорудил мочалку. С мылом возникли
проблемы: кусок, обретавшийся в душе, выглядел отвратительно. Пах,
впрочем, еще хуже. Ничего, удалось обойтись просто чистой водой,
благо грязь не успела застыть бетонной коркой.
После помывки тело уже не казалось
обугленным. Скорее, сильно загоревшим. И больше ничем не сочилось.
К лечебно-кормительной процедуре Хэнк, конечно, не проснулся.
Пришлось цедить по капле в приоткрытый рот, следя за тем, чтобы
больной не захлебнулся. Какой бы странной ни казалась жидкость из
пузырька доктора, других лекарств под рукой все равно не было, но
это зелье хотя бы не вредило. Даже немного прогнало синеву с
потрескавшихся губ.
Невольно позавидовав свежевымытому
другу, я тоже решил поплескаться. Под душем. В ржавой воде. И смог
сполна оценить то, что она все-таки была скорее теплой, чем
холодной. Насчет чистоты дела обстояли несколько сложнее: пот и
пыль, конечно, смыть получилось, но вместо них я обзавелся
желтовато-коричневым налетом на коже. Правда, Хэнка по цвету не
догнал. Не успел.