- А почему сюда? Что это за
комната?
- Сами не догадались, полицейский?
Это пыточная.
- Какая богатая пыточная! Бедолаг
что, на полированном столе разделывают? Или на этом тюфяке к
кровати привязывают? Лично я от его вони уже готов во всем
признаться.
- Это Вы сейчас пошутили? –
великолепно заломив бровь, спросил виконт.
- Извините, нервы.
- Не понял? Наверное, естественное
волнение? Тогда ладно, тогда продолжим. Юного барона поселили здесь
потому, что это единственная комната, где есть такой желоб, – он
указал на пол - по которому можно хоть как-то поддерживать хоть
какую-то чистоту. И обезопасить его здесь было проще, есть к
чему-нибудь приковать. Слугам сказали, что барон болен и в этой
комнате его легче лечить.
Так, исходная диспозиция понятна.
- И давно Вы начали его лечить?
- Я только позавчера приехал,
осмотрел пациента и сразу провел ритуал Замены – ждать было
невозможно.
- Господин виконт, что Вы сказали
баронессе о его состоянии?
- Только то, что Жан будет жить, а
остальное в руках Божьих.
Что же, тут особой фантазии не
требуется, можно вывернуться.
- Скажите, а приходилось ли Вам
сталкиваться со случаями полной потери памяти и ее последующего
восстановления?
- Потеря памяти при травмах, даже
полная, явление не столь редкое, но вот полное восстановление… Я о
таком не слышал. Впрочем, здесь как повезет – теоретически все
возможно. Однако, идея мне нравится – не вызовет у баронессы
вопросов, подарит надежду! А по мере исполнения надежды, она будет
поправляться, – Транкавеля явно охватил энтузиазм. – Как, барон,
согласны? И семейные тайны наружу не выйдут, и для Вашей жены это
реальная возможность выздоровления.
- Надеюсь, что Вы правы, виконт. Я,
безусловно, доверяю Вашему опыту и знаниям, я надеюсь, что этот
полицейский сумеет вывернуться, но ведь главное – чтобы она
поверила. Вот я-то теперь что должен делать?
- Делать будем вместе. Сейчас мы с
Вами идем к баронессе и сообщаем, что ее старший сын, к сожалению,
потерял память. Вплоть до того, что разучился говорить. К счастью,
этот недуг мне знаком, как его лечить я знаю. Кроме того, юный
барон перестал быть опасным и его можно положить на нормальную
кровать в нормальном помещении. А Вы, юноша – да-да, привыкайте
полковник, молодой человек Жан Огюст барон де Безье четырнадцати
лет от роду, Вы должны сыграть полную потерю памяти. И сделать это
лучше ведущих актеров королевского театра Галлии – сможете?