В зале воцарилась полная тишина.
Похоже, наезд невесты испугал многих, и вместо болтовни кандидаты
гадали — это только я попал в опалу, или нечто подобное ждет их
всех?
— Во-первых, я никого из вас так не
называл, — поднял голову и строго посмотрел прямо в прищуренные
глаза. — Можете проверить. Во-вторых, времена меняются. Раньше и вы
вели себя... несколько иначе.
Стало еще тише, хотя казалось — куда
уже. Даже Владимир, до того сидевший точно статуя, повернул голову
и взглянул на меня со смесью любопытства и раздражения — мол, что
этот смертный себе позволяет? Я сглотнул, решив повременить с
извинениями и объяснениями, но судя по всему, дело принимало
скверный оборот, и моя дерзость могла обернуться слишком большой
ценой.
— Вы нас в чем-то обвиняете? —
насмешливая улыбка стала ледяной — еще немного, и мне оторвут
голову прямо на сцене. Вот это будет представление, блин.
— Ни в коем случае.
— Анна, все в порядке, — на выручку
неожиданно пришел император. — Трофим ответил честно, открыто и без
злого умысла. Нам всем есть о чем поразмыслить, чтобы не забыть
уроки прошлого.
— Что же, — девушка расслабилась и
прильнула к спинке. — Тогда не смею вас больше задерживать.
— Ты с ума сошел, так разговаривать с
цесаревной? — зашипел Альберт, стоило мне вернуться в кабинку.
— А я что? Она первая начала.
— Да ты кем себя возомнил? Анна тебе
в рожу плюнет, а ты облизнешься и попросишь еще!
— Ага, сейчас, — скрестил руки на
груди.
Старик вздохнул и поправил запотевшие
очки.
— Я думал так же, когда был молод.
Хорошо, что кровь Титовых не остыла в твоих жилах, но теперь
брыкаться бесполезно. Мы проиграли. Все мы.
— Опять вы сводите все к борьбе добра
со злом. Мне плевать, что она вампир — это не повод задирать
нос.
— С таким подходом ты долго не
протянешь.
Дед хотел прочитать очередную лекцию
о правильном поведении с упырями, но тут объявили второго
кандидата.
— Его сиятельство Руслан Аркадьевич,
наследник рода Щедриных!
На сцену вышел невысокий полный юноша
с курчавыми бакенбардами и неуклюже поклонился, пытаясь
одновременно втянуть толстый живот. Красный нос намекал, что
наследник балуется не только чаем, а неумело припудренные прыщи
выдавали большого любителя сладкого.
— Сынок крупнейшего помещика во всей
империи, — объяснил наставник. — На счету его папаши — десять тысяч
душ. Щедрины сделали все возможное, чтобы сорвать крестьянскую
реформу, так что об отмене крепостничества не стоит и мечтать. И
пусть тебя не вводит заблуждение фамилия — на деле это редкостные
скупердяи и мздоимцы. Их стихия — земля, а главный минус — не шибко
острый ум, страсть к выпивке и золоту.