— Боюсь, у меня слишком много
секретов, — Карина стояла спиной, но я во всей красе представил,
как она ехидно ухмыляется. — Что именно вы хотите узнать?
— Хм... — вечер начинал быть томным.
Ударить сразу в лоб и узнать что-нибудь полезное для отбора, или же
зайти околицей, чтобы не вызвать подозрений? — А как ты стала
вампиром?
— Меня незаконно обратили семь лет
назад. В лесу около нашего хутора поселился беглый упырь. Прежде
чем тайная служба выследила его, он успел выследить меня. Такое еще
случается, несмотря на все законы и ограничения.
— Дай угадаю — вы не стареете после
укуса, а на вид тебе около двадцати. Значит на деле — почти
тридцать.
— Вас это смущает?
— Скорее, вызывает легкий комплекс
неполноценности. Полагаю, ты все эти годы не только тряпки стирала
да женихам прислуживала. И с таким багажом легко дашь фору любому
зазнавшемуся дворянчику. А я порой общаюсь с тобой, как с
ровесницей.
— Ничего страшного, я привыкла.
— Карина.
— Да, ваше сиятельство.
— Ты ведь догадываешься, о чем я хочу
спросить?
— Да, ваше сиятельство, — несмотря на
полное отрешение в голосе, я почуял легкую нервозность. Плечи
напряглись, движения пальцев стали дергаными, быстрыми, а глаза
старались смотреть куда угодно, только не на меня.
— Что же... — выждал немного,
взвешивая все за и против. — Тогда отложим эту тему до тех пор,
когда ты сама захочешь все рассказать. Или же не захочешь. Я не
собираюсь на тебя давить.
— Как вам будет угодно, господин.
— Трофим Александрович! — заискивающе
произнес помещик и постучал в дверь. — Извольте пригласить вас
отужинать!
А вот это хорошая идея. На
единственном обеде в новом мире поесть толком не дали и живот
начинало скручивать в бараний рог. Заодно присмотрюсь к окружению —
может, замечу что-нибудь важное, и либо опровергну настороженность
служанки, либо, наоборот, подтвержу.
Мы спустились на первый этаж, где
накрыли щедрый, но в то же время простой стол. Свежий хлеб,
буженина, соленья, картошка, рыба, каши, а между ними на самом
почетном месте — запотевший графин. Прислуживали нам три молодые
селянки — румяные, пышнотелые и ухоженные. Сразу видно, не абы кто,
а хозяйские любимицы. Держались девушки кротко и покорно, однако
ничего сверх меры в их поведении не заметил — на зашуганных и
забитых рабынь они и близко не походили.