- Елизавета Юрьевна, Арсений, - добро улыбается мне доктор.
Земский исправник обходится равнодушным кивком.
- Угрозу жизни?! – резко свирепеет Анатолий. – Теперь ты
оскорбляешь мое гостеприимство?
Очередная уловка. Свиридов играет, под маской будто бы
праведного гнева делает новый ход. Он, конечно, зол, но руководит
им, в основном, прагматичный расчет. Елизавета смотрит на меня, она
удивлена и, в то же время, знает, что я отобью и этот выпад. Даже
сотню выпадов. Личное обаяние Префекта вселило в нее веру в родного
сына, пускай раньше он и не проявлял подобных ораторских
способностей.
- Нет. Лишь констатирую факт, - пожимаю плечами. - Нас вызвали
извиняться по надуманному поводу. Конечно, я жду всего, что только
возможно.
- Надуманному, значит. Теперь меня обвиняют во вранье, -
усмехается Анатолий, обращаясь в первую очередь к земскому
исправнику.
- Не вас - вашего сына, - поправляю, бросив взгляд в сторону его
отпрысков. – Вас лично, Анатолий Игоревич, я могу обвинить лишь в
невежливости. Вошла дама, стоит уже минуты две, а вы все еще
сидите, - склоняю голову набок. - Очень некрасиво, Ваше
Благородие.
Кабинет заполняет скрип отодвигаемых стульев. Доктор и исправник
встают, их примеру приходится следовать Анатолию с отпрысками.
- Кхе-кхе… и правда, - виновато улыбается доктор Николай Амосов.
– Прошу прощения, Елизавета Юрьевна. Слишком захватила полемика
вашего сына и Анатолия Игоревича.
Не столько полемика, сколько опять же всплески моего магнетизма.
Каюсь-каюсь. С самого порога я охватил присутствующих волнами
своего непреодолимого обаяния. Поэтому старший Свиридов и
раздражился в самом начале. Он хочет нас обобрать до нитки, и в его
планы не входит инстинктивная симпатия ко мне.
- Ничего страшного, Николай Викторович, - любезно улыбается
мама. – Я сама даже не заметила.
- Мда, меня тоже простите, - задумывается Юрий Давыдычев. – И
всё же, Анатолий, я просил бы тебя оставить молодого человека в
покое. Его поведение вполне культурно. Вернемся к вопросу
встречи.
- Хорошо. Присаживайтесь, господа и Елизавета Юрьевна, -
мрачнеет Анатолий, вертя в руках незажженную трубку. Первый раунд
за мной. До виры еще не дошли, а уже приятно на душе. Земский
исправник сделал выговор хозяину дома, пускай и в мягкой форме. К
тому же, должностное лицо извинилось перед оппоненткой Свиридовых,
хоть и по совсем другой причине.