- Ваше Сиятельство, - лепечет парень в костюме. – Спасибо за
возможность заработать на показе доставшихся мне по наследству
картин! Но я не занимаюсь искусством, в отличие от дедушки. Я –
ветеринар. Может, помните, как-то лечил гнедую в вашей конюшне?
- Видели бы мои глаза как прежде, - вздыхает дама, титул которой
уже не вызывает у меня сомнений. Сиятельством никого, кроме княгини
не назовут. То есть жены или матери князя.
- О, Галина Константиновна уже подошла, - смотрит Людмила в ту
же сторону и, неожиданно подхватив меня под руку, тянет в сторону
пожилой сударыни. – Арсений, нам нужно поздороваться.
«Нам» звучит двусмысленно, но я вовсе не против проявить себя
перед матерью Тверского князя. Поэтому киваю, улыбнувшись.
- Галина Константиновна, добрый вечер, - аристократично
присаживается Людмила в реверансе, придержав платье. – Позвольте
представить моего спутника, Арсения Беркутова. Его род служит
вашему Дому.
- Здравствуй, Людочка, - вздыхает княгиня, слепо вращая
зрачками. – И вы, молодой Беркутов. А это Егор Краснов, внук
художника Федота Краснова. Его картины, в основном, сейчас
представлены здесь. Егор решил их продать, и я устроила выставку.
Кстати, Егор, больше вы мне здесь не нужны.
Тон у княгини неласковый, и молодой человек спешит уйти.
Княгиня оборачивается ко мне. Вблизи я наблюдаю все признаки
пигментного ретинита. Оба глаза поражены
слепотой. При повсеместно распространенном Целительстве болезнь
удивительная. Либо ее причины связаны с нарушением энергокаркаса?
Пока загадка.
- Ваше Сиятельство, - кланяюсь я и
перевожу взгляд на ближайшую картину. Демонстративно улыбаюсь на
публику. Пускай княгиня и не видит, маска лица влияет на звучание
речи. - Галина Константиновна, простите, вы уже купили эту картину или ее еще можно
урвать?
- Большинство картин выкуплено мной.
«Девочка со сливами» тоже, - отвечает княгиня. – Молодой Беркутов,
ты понимаешь что-то в живописи? Чем тебе понравилась
«Девочка»?
Замечаю, как она прямо навострила уши.
И от внука Краснова княгиня тоже требовала описать полотно.
Действительно, раз отказали глаза, остается только смотреть
ушами.
Не завидная участь. Значит, нужно как
следует порадовать бедную женщину.
- Картина впечатляет свежестью образа,
- я насыщаю речь мягкими обертонами. - Свободной вибрацией мазка
Краснов заливает комнату солнечным светом. Белые лучи мягко ложатся
на руки девочки на столе и обстановку старинного дома вокруг. У
девочки нежная кожа, голубые глаза и каштановые волосы. Просто, с
едва заметной улыбкой, смотрит она на нас, как на близких друзей.
Кажется, будто она присела на миг покушать слив, а через мгновение
встрепыхнется, как воробышек, и улетит обратно во двор. Картина,
говорите? Не только. Прежде всего - ода весне, обаянию молодости,
да и самой жизни.