Впрочем, с точки зрения
богомола, — это как раз не проблема. Его передние лапы,
похожие на два зазубренных серпа, впились в подгнившее дерево,
оставляя глубокие борозды, роняя труху.
Второй попытался дотянуться до меня
сквозь узкую бойницу, третий уже у дверного проема, — голову
бережет, встал боком, вижу лишь покрытый прожилками прочный
хитиновый надкрылок.
Мобы действуют слажено. Явный пак.
Причем каждый из них превосходит меня на один уровень!
Две реальности окончательно
смешались, растворяясь друг в друге. В крови кипит адреналин.
Заработал инстинкт самосохранения, совершенно не присущий фантомным
мирам. Меня трясет. Нервы — как струны. В голове — звенящая
муть.
Если справлюсь сейчас, значит,
выдержу и в дальнейшем. Ну, а если сломаюсь, дам страху перед
физической болью схватить себя за горло, тогда — все пропало.
Дрожь так и не схлынула. Лапа
богомола вновь появилась в бойнице, царапает камень. От моего
клинка разит токсином. Прикрываясь щитом, я подобрался ближе,
рубанул изо всех сил, едва не потеряв равновесие: хитин рассекло
слишком легко, моб пронзительно заверещал, а на клинке неожиданно
проступила пылающая вязь незнакомых символов!
Сзади и сверху раздался протяжный
скрип. Богомол все же размочалил древесину, одна из подгнивших
балок не выдержала, подломилась, и он ввалился в мое убежище, сбив
лестницу, превратив в щепу пару пустых ящиков, взметнув клубы
пыли.
Я едва успел обернуться, блокировать
удар: передние конечности моба, ко всему прочему, оканчиваются
острыми, слегка изогнутыми, похожими на коготь шипами, — ими
он с легкостью пробил щит, расколов его на две половины. Левая рука
мгновенно онемела. Я отпрянул к стене.
Богомол раскачивается из стороны в
сторону, передние лапы высоко подняты, — такая у него боевая
стойка.
Еще мгновенье и тварь снова ринется в
атаку.
Левая рука висит плетью. Обломки щита
болтаются на ремешке. Индикатор "ярости" зашкаливает, и это не
метафора, — багряная муть плывет перед глазами.
Ощущения более чем реальны. К тупой
боли от ушиба подмешивается сильное покалывание во всем теле,
словно через меня пропускают слабый ток. Нечто подобное уже
довелось испытать в подземельях…
Мысль иссякла, как вода, пролитая на
песок. Моб подбирается ко мне боком, подставляя под удар жесткий
надкрылок. Треугольная голова постоянно повернута в мою сторону. Он
не торопится, уверенно перебирает четырьмя лапами, в то время как
согнутые передние конечности подняты вверх, готовы обрушиться на
меня.