- Я вся во внимании, - процедила я,
тоже скрещивая руки на груди, будто стараясь отгородиться.
- Вы очень талантливы, Евгения, и я с
удовольствие возьму вас на стажировку в свою команду. Поработаете,
освоитесь. Если приживетесь, то возглавите сельскохозяйственное
направление.
Из всех этих слов я услышала только
одно.
- Сельскохозяйственное направление?
Разве в компании «Статус» есть еще сельхозпредприятия?
- Пока нет, но будет. Я хочу создать
что-то наподобие этого, - он погладил всё тот же
скоросшиватель.
- Здесь? - сипло выдавила я.
- Нет, что вы. Это будет гораздо
ближе к городу. Всё по последнему слову техники. Прямые поставки на
заводы. Это большая возможность для вас раскрыть себя как
специалиста и…
Больше слушать я не могла, потому что
в голове было только три слова, и они к цензурным отношения не
имели. Это что же получается: он решил продать старый зачуханный
колхоз, чтобы построить новый и современный близ города. И где
логика? Либо у немцев, вопреки расхожему мнению, она отсутствует
вовсе, или я чего-то не догоняю.
- Кто ж работать-то на ферму пойдет
близ города? – брякнула я.
- Построим общежития для узбеков.
Оформим всё легально. Это выйдет гораздо дешевле и проще.
Ага, найми дешевых узбеков, а свои в
глухой деревне пускай мыкаются по всему району в поисках работы.
Хотя о чем это я?! Каким боком русские для этого капиталистического
нелюдя свои? Для него люди – это просто средство для достижения
поставленных задач.
- Нет, - решительно заявила я и
поднялась со стула.
С физиономии Петермана съехала
приклеенная улыбочка.
- Почему?Вы подумайте, прежде чем
отвечать так категорично. Поймите, от чего отказываетесь.
Я встретилась полным ярости взглядом
с опешившим немцем, и всё… меня понесло.
- Я всё прекрасно осознаю, господин
Петерман. Что мне делать в вашей команде? Строить козни,
ябедничать, трястись в ожидании, что меня подставят, очернят и
выгонят. Надолго ли ваши новые сотрудники приживаются, пока их не
съест ваш костяк? Я немало успела поработать в больших компаниях,
чтобы понять одну простую истину – не лезь и целее будешь.
- Тогда почему же вы тут лезете?! – в
тон мне задал вопрос Петерман.
И так это двусмысленно позвучало, что
запал мой поубавился.
- Потому что это место стало мне
очень дорого, и я буду бороться до последнего за его благополучие,
- совершенно серьезно ответила я.