Осторожно присела на указанный стул,
исподтишка наблюдая за Петерманом. Он вольготно расположился
напротив в Васьковом кресле. Стол он также облюбовал. Теперь на нем
стоял черный блестящий ноутбук, несколько папок, которых я прежде у
своего директора не наблюдала. Среди документов заметила свои
распечатки, которые готовила для презентации. Стало безумно жаль
свои напрасные труды. Столько было проделано работы и всё зря.
Петерман, словно прочитав мои мысли,
прикоснулся открытой ладонью к прозрачному скоросшивателю, в
которой были мои почившие труды и произнес:
- Я впечатлен.
Поймав мой недоуменный взгляд,
усмехнулся и продолжил:
- Я имею в виду колоссальность
проделанной вами работы.
Если он надеялся, что мне польстит
его похвала, то напрасно. Я самодостаточный специалист и прекрасно
знаю цену тому, что лежит под его ладонью и к словесным поощрениям
не имеет никакого отношения.
- Благодарю, - довольно сухо
отозвалась я. - Василий Михайлович уже выписал мне премию в размере
оклада.
Очень надеюсь, что лицо мое в этот
момент оставалось бесстрастным, потому что не дай бог немцу узреть
на нем то, что творится сейчас в душе. Меня буквально колбасило от
накатившей внезапно ненависти к человеку, в чьих руках не только
мой несостоявшийся проект, но и судьба всего колхоза. Умом я всё
понимала. Быть может, даже если была на его месте, то поступила бы
точно так же, но ничего не могла с собой поделать.
Петерман откинулся на спинку кресла
и, сложив руки на груди, стал рассматривать меня, словно я была
диковинной зверушкой. И это начало бесить еще больше.
Спокойствие…Только спокойствие…
- А знаете, мы с вами в чем-то
похожи, - неожиданно сказал он.
- И чем же? – не удержалась от
язвительного тона я.
- Я в молодости, так же как и вы, был
полон энтузиазма. Многое давалось очень легко, в том числе и
принятие решений.
Я скептически посмотрела, услышав это
его «я в молодости».
- Что-то не похожи вы на старика.
Он дежурно улыбнулся на
завуалированный комплимент. И вправду похожи. Я так же реагирую,
когда нахваливают мою «неземную» красоту.
- У меня к вам предложение, -
продолжил выводить меня из себя проклятый немец.
Я тут же нахохлилась, как ощипанный
воробей, чем вызвала у Петермана улыбку, но уже искреннюю.
- Деловое, - добавил он.
Но напряжение не спало. Слишком
сильны были негативные эмоции по отношению к человеку, которого мое
буйное подсознание окрестило не иначе как «враг».