Север вслепую пошел на звук,
остановился напротив стены, о которую мутанты колотили чем
придется, из-за толстой перегородки доносились их приглушенные
возгласы, собрался делать надрез, но вспомнил про угарный газ.
Прежде чем вытаскивать соратников,
нужно найти пути отступления, иначе мутанты надышатся и отравятся,
да и после драки может не хватить энергии, чтобы их вылечить.
Север рванул в конец коридора к
рассеянному свету, замедлился у дверного проема, откуда пару минут
назад вылез агрессивный монстр. Если появится еще один, Север с ним
не справится. И тут впервые память странника вступила в конфликт с
опытом Луки. Сам он видел монстра, внутренние же ощущения говорили,
что это машина, этакая повозка, которая самостоятельно ездит и
стреляет, и штука такая называется робот.
За порогом находилась площадка,
локтей десять в окружности, откуда вверх и вниз вела лестница с
широкими ступенями, напоминающими полки. Черный дым стелился по
полу, будто решая, поползти ему наверх или все же вниз.
К мутантам Север вернулся тоже бегом,
к тому моменту они ломились уже без прежнего азарта. Через трещины
в стене к ним мог просачиваться угарный газ, а значит, надо было
поторопиться. Не теряя ни секунды, он сделал длинный надрез на
двери, разомкнул створки, используя руки с иридиевыми костями как
рычаги, и скомандовал мутантам:
— Делаем вдох, задерживаем дыхание,
бежим на свет. Вдохнете дым — помрете.
Первым из проема ломанулся Сахарок,
за ним вылез лохматый Фург, с трудом протиснулся отчаянно кашляющий
четырехрукий Йогоро, подталкивая его в спину, вырвался Жаба, следом
засеменил перекошенный Скю. Еще должен быть нюхач, бочонок Зэ.
— Зэ, ты там? Поторопись! — позвал
Север.
Мутант не ответил.
— Хана ему, надышался, —
откашлявшись, крикнул Жаба с другого конца коридора. — Я
проверял.
Север пролез в комнату, подхватил
бездыханного Зэ, лежавшего на животе ротовой щелью в пол, с помощью
метаморфизма нейтрализовал в его организме угарный газ, протолкнул
мутанта в коридор и, как ребенка, на руках потащил к выходу.
На относительно безопасной площадке
положил Зэ на ступени лестницы, подальше от дыма, обмякшее тело
перекатилось набок, и из ротовой щели на животе вывалился синеватый
язык.
— Жаль малого, — вздохнул Жаба. —
Кирдык ему…
Йогоро шумно поскреб лысую, как яйцо,
голову и выпятил губу, положив руку на плечо пригорюнившегося
Скю.