Гернер вздохнул и бочком протиснулся в калитку своего дома, в
очередной раз подумав, что пора, пора приказать расширить дверной
проем, однако тут же забыл об этом своем решении: к нему торопливо
подбежал слуга.
Господин, вас ожидают в приемной!
Кто там еще? – недовольно скривился почтенный председатель
торговой палаты, устало переводя дух. После интенсивных тренировок
под началом егерских сержантов, приказом коменданта крепости
являющимися абсолютно обязательными для всех без исключения
ополченцев, включая и их предводителя, сил не хватало даже на
дыхание, а не то что на занятие делами. При этом наглые
егеря-сержанты, и особенно их капитан, который изредка принимал
участие в тренировках, как он сам говорил «для забавы», не
испытывали никакого почтения к авторитету главы торговой палаты и
городского ополчения.
Впрочем, их неприязненное отношение и демонстративное неуважение
к его положению в обществе Гернер еще мог как-то понять и принять -
в конце концов, уж эти-то голодранцы точно никогда не смогут занять
почетный и многоответственный пост председателя торговой палаты
преуспевающего города, что, несомненно, возбуждает жестокую зависть
в сердцах недостойных. Их насмешки и презрительные взгляды торговец
еще мог бы как-то терпеть. Но мало того! Эти подлые и
завистливые создания делали вид, что никоим образом не замечают
природный, накопленный «авторитет», коего у почтенного торговца,
чей вес давно уже перевалил за сотню килограммов, наблюдалось в
изрядном достатке, весьма затрудняя ему выполнение физических
упражнений. Да что преуменьшать – «затрудняло»!
- Э-э-х!!! – Гернер вспомнил сломавшийся турник, на котором
садист-капитан попробовал было заставить его подтягиваться, и, не
удержавшись от печального вздоха, провел рукой немного ниже
поясницы, потирая ушибленное при падении место.
В общем, предмет мечтаний почтеннейшего купца на данный момент
составляла горячая ванна, целебные припарки, которые он, после
первой же тренировки, с избытком приобрел у городского лекаря и
ласковые руки молодой наложницы – селийки из гаремных, которую он
за бешенные деньги купил сразу же после того, как лорд-канцлер, да
благословит Орхис его мудрость, отменил этот нелепый запрет на
рабство. Гаремница, как оказалось, владела великолепным,
буквально-таки волшебным искусством под названием «массаж»,
приносящим изряднейшее облегчение избитому телу и ноющей пояснице
почтенного господина Трузе.