— Жир! Он это подстроил!
— Я? — презрительно отозвался принц.
— Как ты смеешь оскорблять меня подобными подозрениями, сэму?
Вне себя от ярости, я бросилась к
ненавистному каганёнку, испытывая сильнейшее желание выбить ему
пару зубов. Но Фа Хи поймал меня за руку и, оттолкнув, стал между
"августейшей особой" и мной:
— Уйми свою несдержанность, Марко.
Это правда, принц Тургэн?
— А если и правда? — усмехнулся тот и
вызывающе вскинул подбородок. — Накажешь меня?
— Да. Принц Очир, набрось на пятно
шкуру и начинай упражнение. Принцесса Оюун, ты — следующая. Потом
Шона.
— А я? — приосанился каганёнок.
— Будешь стоять в позе всадника до
конца урока, — коротко бросил Фа Хи.
— Нет, не буду, — в хищных глазах
принца сверкнула ярость.
— Как хочешь. Другого упражнения для
тебя на сегодня нет. Марко, составишь принцу компанию.
— Почему?! — не веря ушам, выпалила
я.
— Потому что принц не стал бы вредить
тебе без причины — вероятно, ты это заслужил, — и, повернувшись к
нам спиной, двинулся к сооружению. — Смотри не вниз, а вперёд,
Очир. Твоя цель — противоположный край, а не пол.
Насупившись, я посмотрела на
каганёнка и ядовито проговорила:
— Кровоподтёк тебе идёт — очень
подходит к цвету глаз.
— Скоро и у тебя будет такой же,
сэму, — процедил тот. — И не один.
— Принимаю твой вызов, варвар. Пусть
победит умнейший! — отозвалась я и, отойдя к противоположной стене,
стала в ненавистную позу.
Принц недобро ухмыльнулся и тоже
согнул ноги в коленях. До конца урока я ещё не раз ловила на себе
его враждебный взгляд. Что ж, война так война.
Вечером за ужином Фа Хи пронизывающе
посмотрел на меня и покачал головой.
— Оставь это, Юй Лу.
— Что именно? — невинно вскинула я
глаза.
— Противостояние с принцем. Ты хитрее
его, и, уверен, одержишь верх, но не надолго. Он — наследник хана
ханов. Подумай, что будет, когда каган узнает о вреде, наносимом
его отпрыску безродным чужеземцем.
— Не называй меня так! — возмутилась
я. — Мой папа — один из лучших адвокатов страны, мама — успешный
архитектор, а мои бабушки и дедушки...
— В твоём мире — да, — перебил меня
Фа Хи. — Здесь ты — одинокое дитя, которое никак не поймёт: мир
никогда не подстроится под человека. Подстраиваться придётся
человеку — иначе он погибнет. И ты ведь умеешь приспосабливаться. Я
видел, как удивительно быстро ты освоилась в монастыре. Сделай то
же здесь. Эти дети примут тебя, как только ты перестанешь вести
себя, будто они — твои враги. Сейчас — подходящий момент, ты и
принц друг с другом поквитались.