Его ладонь легко пробежала по моим
волосам, задержалась на щеке, а я... перестала дышать, когда
приоткрывшиеся губы гэгэ очень нежно коснулись моих. Поцелуй длился
лишь несколько секунд — пока я не пришла в себя и не отпрянула.
Сердце стучало, я чувствовала, как пылает лицо... и, кажется,
впервые не знала, как себя повести. Вэй мне нравился, очень, и я
догадывалась, что чувство взаимно. Но просто не ожидала его
проявления сейчас... вот так...
— Напугал тебя? — на щеках Вэя тоже
проступил румянец. — Наверное, нужно попросить у тебя прощения, но
я хотел это сделать так давно...
— Поцеловать меня? — обрела я дар
речи. — Я не испугалась… просто...
— Ты — совсем ещё дитя, — с нежностью
улыбнулся он. — Словно хрупкий не распустившийся бутон. Я должен
дать тебе время расцвести по-настоящему, прежде чем попрошу принять
меня.
— Принять тебя? — вконец смущённая, я
растерянно хлопнула глазами. — В смысле...
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Вероятно, моя семья согласится не сразу, но я — единственный сын и
никого другого не...
— Ж-женой? — оторопело переспросила
я.
Вэй рассмеялся и ласково погладил
меня по щеке.
— Говорю же, ещё дитя. Но не бойся, я
буду ждать, сколько потребуется. Ты — моя росинка с глазами
удивительного цвета. И я хочу смотреть в них до последнего дня моей
жизни.
...или до следующего появления
голубой кометы. Я рассказывала Вэю о родной реальности и считала,
что моё намерение в неё вернуться для него очевидно. Но теперь он
говорит о жизни здесь... с ним. Я в смятении потупилась и,
наткнувшись взглядом на браслет, невпопад спросила:
— А... что означают уточки?
И снова подняла глаза, когда Вэй,
мягко взяв меня за руку, прошептал:
— Моя любимая и я —
Два улыбающихся лица рядом, —
Смотрим на пруд,
Покрытый снегом, и следим
За снующими по нему уточками
юаньян.
Пары этих уточек неразлучны на
протяжении всей жизни. Они всегда заботятся друг о друге. Зимой,
когда другие птицы улетают в тёплые страны, юаньян остаются. Они
просто прижимаются друг к другу — и ни снег, ни холодный ветер им
не страшны. Украшения с их изображением мужчины дарят своим
избранницам. Я выбрал тебя, моя росинка... — его взгляд стал
пытливым, он чуть сильнее сжал мою руку, будто спрашивал «А ты —
меня?».
Но я молчала, слишком
переполненная эмоциями, чтобы говорить. Неотрывно глядя мне в
глаза, Вэй очень легко потянул меня к себе, медленно наклонился к
моему лицу, и я... не отстранилась. Тихо выдохнув, закрыла глаза,
почувствовала, как его губы бережно коснулись моих... но
безмятежную тишину буквально взорвал звон колокола — гулкий,
тревожный, отозвавшийся в сознании десятками голосов адептов,
словно все заговорили разом. Сильно дёрнувшись, я стукнулась лбом о
лоб Вэя. Распахнув глаза, поймала его взгляд, такой же ошарашенный,
как и у меня.