— Куда? — меня догнал
наставник-халху, и, снова сделав круговое движение рукой,
повторил:
— Круглый!
Мысленно пожелав ему пойти
"по-круглому" куда подальше, я шумно выдохнула и тряхнула
поводьями...
Когда жуткий урок, наконец,
закончился, и мы вернулись в конюшню, я была готова рухнуть на
колени и возблагодарить Судьбу, что снова стою на твёрдой земле.
Без седла с Хуяга я хуягнулась ещё раз пять... или шесть — точно не
считала. Каждый раз слышала язвительный смех каганёнка и его свиты,
но даже не поворачивалась в их сторону. Шона больше ко мне не
подходил, хотя раз или два я ловила на себе его взгляды. И уже
жалела о своей вспышке — не стоило так срываться на единственного
относительно вменяемого "приятеля", но не подавала вида. Девчонки
тренировались вместе с нами, и моя юная почитательница явно
собиралась приблизиться, но каганёнок преградил ей путь и что-то
рявкнул по-монгольски, после чего она, как и Шона, ограничилась
взглядами.
Потом был перерыв на омовение, потом
— трапеза, за которой я опять подверглась моббингу. У каждого был
свой низенький столик, и каганёнок опрокинул мой — я едва успела
подхватить миску с супом, остальное выплеснулось мне на колени. А
потом во всеуслышанье заявил, что в комнате несёт конским навозом.
Но, уже решив для себя, что нахальный отпрыск хана ханов горько обо
всём пожалеет, я не проронила ни слова и просто внимательно
наблюдала за ним — где он сидит, с кем общается, что ест.
После трапезы, была стрельба из
лука. Ещё ни разу не держала его в руках, и мои стрелы сыпались на
землю, не достигая цели. А стрелы принца и Очира свистели в опасной
близости от меня. Особенно старался Очир — одна из его стрел чуть
не продырявила мне ухо. Но Шона, какое-то время молча наблюдавший
за всем, шарахнул пугалище в челюсть. Тот попытался ответить тем
же, и снова получил по и без того неприглядной физиономии. Не
каясь, опять набросился на защитника моей чести с кулаками, но
учителю по стрельбе, это наконец надоело, и он удалил с "полигона"
обоих.
Принц проводил ехидным взглядом их,
одарил очередным "дружеским" меня, и вроде бы тут же забыл о моём
существовании — ровно до следующего "урока". В просторном зале, где
он проходил, были расставлены деревянные в человеческий рост
"идолы". Что это — воображаемые противники, я поняла, когда всем
выдали палки, и мои новые "приятели" начали лупить ими по идолам
под гортанные команды учителя. Я растерянно взирала на это действо.
В монастыре мы тоже тренировались с палками, заменяющими мечи, но
выглядело это совсем иначе. Каждый удар отрабатывался сначала до
совершенства, а потом до автоматизма. Я за всё время выучила не так
много приёмов, но зато могла бы повторить их и во сне. А
здесь...