Пятая точка
опоры чуяла его преследование. Сердце билось зайцем, когда влетела в
кондитерский. Попыталась закрыть дверь, но тщетно. Успел просунуть в проём
руку. Но режим бешенства включён, козёл! Со всей силой упёрлась в хлипкую доску
из ДСП, безжалостно травмируя плечо мужчины, который рычал диким зверем, борясь
со мной:
— Иди сюда,
зараза! Хуже будет!
Отскочила от
дверей, впуская демона, прущего на меня стеной.
— И что теперь
будешь делать? — ехидно ухмыляется мажор. — Попалась! Жираф голоден...
— Посидит на
ручной диете в твоём исполнении. Мочалка тебе в помощь...
— Это ты про
себя? — парировал он.
Рука упёрлась в
ручку сотейника, и я, не раздумывая, схватилась за неё. Две секунды и новое
средство защиты влетело агрессору чётко в лоб. Звон от соприкосновения металла
и его черепушки. Крепкая зараза!
— Блядь! —
доберман отступил, дезориентированный. — Дура... Больно же!
— Скажи,
спасибо, что не сковородкой! — усмехнулась я и, успешно минуя разъярённого
зверя, рванула к спасительной сумочке.
Однако, хренов
жеребец успел ухватить меня за китель. Заклёпки вмиг расстёгнулись, и я
лишилась верха спецодежды, но страх не дал осознать моё неглиже. Едва не падая
на стул, выудила из сумки баллончик и, развернувшись, пустила чёткую струю
перцового концентрата в мажорную морду.
Мужчина
отступилв удушающем кашле и схватился за лицо. Мат и страдание мощным потоком
вырвалось из его уст. И именно в эти секунды я поняла, что переборщила. Снова
испуг, но уже за него.
— Твою мать! Да
чтоб тебя! Шизанутая... Я ж ни хрена не вижу! — он споткнулся о стул и
завалился на пол.
В кондитерском
появился сам управляющий отелем и, замерев, почти взвизгнул:
— Да что здесь
творится?! ГЕРМАН?! — шокированные глаза Ворса не знали куда смотреть — на
валяющегося на полу нового шефа или на полуголого шеф-кондитера. — Вика?!
Таня, влетевшая
в цех следом, не растерялась и, подобрав с пола мой китель, быстренько кинула
мне обратно.
— Гера?! Что с
тобой?
Павел Леонидович
осел возле страдающего мажорчика, пытаясь осмотреть и понять, что с ним
произошло. Неужели, характерный запах аэрозоля не чувствуется? Продавец не
солгал.
Лицо поварёшки
тем временем жутко раскраснелось и веки налились отёком. И правда, дура, Вик! В
груди невольно сжалось, переживая за мажорчика. Ну, чтобы он сделал?!
Насиловать при всём честном народе точно не стал бы.