Потому что логическое мышление мне досталось от земного
меня.
Еще от земного меня мне достались моральные принципы. Как это
работало? Если я вспоминал что-то из жизни Тима, я вспоминал и
отголоски его эмоций. Но это были именно воспоминания. А сейчас
оценивал я события по-земному. Вот, скажем, Тим с детства жил в
бедной крестьянской семье. Он был счастливым здоровым ребенком,
пока не потерял отца. Но я-земной от некоторых его воспоминаний
впадал в состояние шока. Хотя, по здравому размышлению, из этого
шока быстро выходил. Просто понимал, что всякая мораль зависит от
условий, и у всякого обычая есть причины.
Земному мне, например, странно, что отец может с матерью сексом
заниматься, когда рядом на кровати еще пятеро детей лежат. А тут
это – обычное дело. Потому что нет тут отдельных спален у крестьян,
есть одна горница и общая кровать на все семейство, включая дедушек
и бабушек. Кажется диким, что любая крестьянка может юбку задрать и
присесть на огороде погадить, на глазах у родственников и соседей.
А иначе – никак. До строительства сортиров в деревнях еще народ не
дозрел, в лучшем случае ямки роют на краю огорода. И так со многими
вещами – сначала в оторопь бросает, а потом понимаешь – иначе тут
не получится.
Чувственная сфера досталась мне в наследство от тела Тима. Со
всей яркостью ощущений молодого парня, включая гиперсексуальность.
Воспоминания о моей земной жене или любовнице вызывали скорее
интерес, а вот от образа подружки Тима сразу возникало острое
желание и… всякие физиологические реакции. Умом я понимал, что
подружка эта, Милка, – простая крестьянка, вовсе не фотомодель, и с
эстетической точки зрения мне вообще малоинтересна. К тому же в
этом мире еще не изобрели журнал «Космополитен», поэтому женщины не
были в курсе, что нужно худеть, а целлюлит – это ужасная болезнь и
уродство. Они вообще слова «целлюлит» не знали, зато носили его с
гордостью. Для меня-земного это было непривычно, а Тиму эта
мясистая гордость ужасно нравилась, особенно на ощупь. При этом во
всём, что касалось женской красоты, у охотника было преимущество
перед землянином: как у всех молодых мужчин, крови у нашего тела
хватало либо на работу мозга, либо на эрекцию члена. Когда в голове
возникали видения мягких грудей или круглой задницы, происходила
эрекция и логическое мышление землянина отключалось. Такая вот
досада.