Несилиск нехотя оторвался от своего занятия и подчинился.
Подошел вплотную, недовольно шипя, присел.
— Молодец, — буркнул я, накидывая упряжь. — Сразу так не
мог?
Несилиск не ответил, но по всему его виду было понятно, что не
мог. Временами на него находило удивительное свободолюбие. Тогда он
переставал реагировать на команды и вообще всячески показывал
норов. Впрочем, следует отдать химере должное, своевольничать
полупетух позволял себе только во время привалов.
— Восток или запад? — спросил я после того, как, разобравшись с
многочисленными ремешками и застежками, взгромоздился в седло.
Несилиск покосился на меня через плечо. Левое. — Значит, восток.
Шагом… Шагом…
Шипаська неспешно затрусил вдоль леса. Морда птицеящера ничего
не выражала, но я достаточно хорошо изучил своего “коня”, чтобы
понять — Шипаська не хотел “шагом”. Созданный для быстрого бега, он
изрядно застоялся за последние дни и теперь грезил свистом ветра в
гребне и тяжелыми неповоротливыми жуками, жирно лопающимися при
ударе о клюв.
Жуки, кстати, оказались проблемой. Я быстро научился лишний раз
не открывать рот во время езды.
— Хрен с тобой, чудище, — я пригнулся в седле. — Ходу! Бегом,
пошел!
Вскоре показалась первая деревенька. Я хотел завернуть к домам,
но Шипаська несся вперед так самозабвенно, что я не стал его
останавливать и позволил несилиску размять лапы еще немного. В
конце концов, я искал вслепую и делал это больше от скуки, чем
надеясь на результат. Не было никакой разницы, откуда начинать
поиски.
Но в следующей деревне я все же притормозил. Быстро переговорив
с местными, я выяснил, что жизнь у них идет неплохо, зверя много,
земля в огородах родит, чудовища не беспокоят, а никаких странных
мест в округе нет.
Я поехал дальше.
Ситуация повторилась еще трижды. А потом я заехал в деревеньку с
незатейливым названием Хвощи, где мне неожиданно повезло.
— Как же нету, есть такое место! — уверенно заявила дородная
тетка в припорошенном мукой переднике. Из всех жителей Хвощей она
единственная не только не попыталась слиться с местностью при моем
приближении, но и сама вышла навстречу, уперев руки в бока и глядя
прямо и непоколебимо. Зажатое во внушительного размера кулаке
полотенце колыхалось на ветру подобно боевому знамени. Не дав мне и
рта раскрыть, тетка представилась, узнала, как зовут меня,
внимательно проверила медальон, а потом заявила, что все дела в
Хвощах должно вести исключительно с ней, потому что она тут
староста.