Морщась от боли, которая становилась все сильнее, я показала
пальцем на стоящую в углу доску, и Герта охотно ее принесла. На
мгновенье я задумалась, как задать вопрос.
- Кровь, - я показала на свой живот под одеялом. – Что это?
Герта ответила, я повторила, запоминая, а дальше получился урок
на тему интимной сферы. Причем начали мы с вещей вполне приличных и
физиологических, а потом перешли к такому… То, что Герта рисовала
на доске, тянуло хоть и на карикатурное, но все же порно. При этом
мы с ней хихикали, как две школьницы, изучающие журнал для
взрослых. Сначала я узнала приличные названия всех органов и
действий, связанных с сексом. Потом грубые. А потом и такие, о
которых Герта сказала: «Так говорить нельзя». Сопроводив свои слова
шкодной улыбкой.
Удивляться тут было нечему. Там, где есть секс - а он есть
везде, - самые непристойные ругательства всегда связаны именно с
ним. До сих пор я знала их на шести языках, теперь добавились и на
седьмом. Богатая палитра, если надо кого-то обложить, без сомнения.
Ну а что касается способов секса, они оказались теми же, что и в
нашем мире. Тут, наверно, трудно было придумать что-то необычное.
Необычным, скорее, было то, что все это в деталях знала такая юная
девушка, и она нисколько не смущалась говорить о подобных
вещах.
Эта тема, хоть и навеяла не слишком приличные мысли, все же
немного отвлекла от боли, которая становилась все сильнее. Однако к
вечеру она стала просто нестерпимой. Будучи Ириной, я никогда
ничего похожего не испытывала. Неужели Юниа постоянно так мучилась?
В довершение разболелась голова. Может, этому способствовала и
погода – за окном весь день шел проливной дождь. Похоже, я
пролежала в горячке так долго, что уже началась весна.
Герта собиралась уходить, когда я, почти со слезами,
пожаловалась:
- Очень болит. Живот, голова.
Она кивнула, вышла и вскоре вернулась с лекарем Айгусом. Без
лишних слов он протянул мне кружку с горячим зеленоватым отваром.
Ощущение было такое, как будто хлебнула очень крепкого спиртного.
Сначала бросило в жар, потом сильно закружилась голова – но болеть
перестала почти сразу. Живот еще посопротивлялся, однако вскоре
боль улеглась и там. Но этим действие зеленого снадобья не
ограничилось.
Когда-то я ездила на научную конференцию в Амстердам и поддалась
на уговоры коллег заглянуть в заведение с узнаваемым разлапистым
листиком на двери. Поскольку я не курила, меня усадили в мягкое
кресло и вручили… кекс. Обычный на вид маффин с немного приторным
запахом. Я его съела, и какое-то время ничего не происходило. Потом
вселенная начала стремительно расширяться. Она стала необыкновенно
яркой, красочной, наполненной волнующими запахами и не менее
волнующими видениями, похожими на смесь воспоминаний и самых
бесстыдных эротических фантазий. В общем, Алиса в стране
Трындец.