Устав, я слезла с маленького стульчика, на
котором колдовала у печи, и присела на лавку у стены, облокачиваясь
и блаженно поводя плечами — постоянные манипуляции с кастрюлей у
плиты для пятилетнего ребенка не так уж и просты. Моих
подруг-одногодок в этом возрасте к печи еще не пускали, но так
получилось, что мы с Маликой этот момент как-то обошли — то ли я
вела себя с посудой слишком уверенно, то ли ей просто нужна была
помощь, и, видя, что у меня все получается, она не стала от нее
отказываться. Я же еще в той жизни готовить не то чтобы очень
любила, но умела, а под настроение могла и полдня над чем-то
провозиться. Так получилось, что еще будучи подростком я увидела,
как моя бабушка, которая была хорошо в годах, сослепу бросала в суп
недомытые или даже грязные овощи. С тех пор я предпочла готовить
для нас обеих сама.
В
этот момент на кухню вошла улыбавшаяся Малика и спросила, оглядывая
столы:
—
Лейла, отдыхаешь? Ты уже сделала сладкие блинчики?
—
Нет, мама, я решила приготовить отцу что-нибудь
новенькое!
Малика нахмурилась, но сразу браниться не
стала:
—
И что же это?
А
я задумалась, как же обозвать Панна-котту? Здесь таких слов не
знают, да и звучит слишком экзотично для этих мест.
—
Сливочный мармелад! — наконец придумала я.
—
Да? Это он и есть? — указала она пальцем на стоявшую на плите
кастрюльку с мягкой карамелью.
—
Нет, это… это … — фантазия в этот момент мне, как назло, отказала,
и я обреченно ответила: — Это мягкая карамель.
—
Карамел? — немного коверкая слово, переспросила она. — А пахнет
вкусно, необычно...
—
Карамель, — утвердительно вздохнула я.
—
Странное название… откуда ты его взяла?
—
Сама придумала. А что это у тебя в руках? — Спросила я, наконец,
заметив, что она держит в руках какой-то мешочек.
—
А, это твой отец очередной раз привез что-то экзотическое и сам
толком не знает, что с этим делать. Вроде что-то для какого-то
экзотического напитка. — Недовольно ответила Малика, ставя довольно
увесистый мешочек на стол. — А это, кстати, можно есть? И где твой
сливочный мармелад?
До
этого я не совершала кулинарных экспериментов, лишь училась
готовить местную кухню, поэтому недовольство и скепсис Малики
понимала — трудно поверить, что ребенок может сам придумать и
приготовить нечто хотя бы просто съедобное.
—
Уже совсем скоро будет готов, а этой карамелью я его полью. —
Ответила я и сунула нос в принесенный мешочек. — Мама дорогая, да
это же кофе! — вырвалось у меня.