—
Дай-то Всевышний! Дай-то Всевышний, — отозвался профессор. — Но ты
подумай о том, что я тебе предлагал. Лейла и Ромич вполне
готовы…
В
это самое мгновение прямо над ухом раздался голос мамы:
—
Лейла, что это ты тут делаешь?
Я
подпрыгнула на месте, в притворном жесте хватаясь за
сердце:
—
Мама! Нельзя же так тихо подкрадываться!
Она на это лишь усмехнулась:
—
А по-моему, кто-то слишком увлекся подслушиванием и ничего вокруг
не слышал.
—
Ничего подобного! — состроила я оскорбленную мину. — Я всего лишь
шла узнать у отца, не подать ли им с профессором вечернего
чаю...
В
это время дверь открылась, и отец, укоризненно помотав головой,
проговорил:
—
Неси уж, любопытная ты наша.
***
Через день отец все же отправился в Туранию.
Я смотрела вслед удалявшемуся кораблю, и сердце отчего-то
сжималось.
На
следующий день я зашла в свою кофейню и прошла в кухню. По дороге
поздоровалась со всеми посетителями, которых в этот послеобеденный
час было довольно много, и, перехватив Сэйру, начала задавать
обычные и привычные вопросы о том, как дела. Внезапно из зала
донесся какой-то шум, и мы поспешили туда.
Оказалось, что к нам огонек зашли морячки. А
если точнее, то капитан, боцман и штурман — об этом мы узнали тут
же, так как эти трое с шуточками и прибауточками сообщали об этом
всем интересующимся и не интересующимся в том числе. А потом они
увидели нас:
—
О! Прекрасные ханан! Мы прибыли из Турании, куда дошла слава об
этом удивительном месте! Надеюсь, нам здесь нальют добрую чашку
вина! — громогласно пробасил капитан и, тут же рассмеявшись,
замахал руками. — Да знаю я, что у вас здесь такого не подают. Это
шучу я так! Но вот фирменного кофею от Сладкой девочки я очень
рассчитываю попробовать!
Меня аж перекосило от этой «Сладкой девочки»
в его интерпретации. Прозвище пошло от военных, но за глаза меня
уже так звали буквально все. Но вот так, прямо в лицо, никто
называть не осмеливался. Все-таки получить качественное
обслуживание хотели все.
Капитан заметил мою реакцию и снова
загоготал:
—
Что, не сладкая? Или не де… — тут он осекся, поняв, что его несет
явно не туда, и, закашлявшись, попробовал извиниться, но в своей
манере: — То есть я хотел сказать, что ты, конечно сладкая, но еще
девочка и…
Поняв, что его опять несет не туда, он снова
закашлялся и уже набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить этот
балаган с извинениями. Но я подняла руки, останавливая словесный
поно…поток, и с приветливой улыбкой заговорила сама: