Через несколько часов быстрой,
но осторожной ходьбы лес внезапно закончился, после резкого
поворота дороги, которая «ухнула» куда-то вниз. Я сбился
с шага и замер, не в силах оторвать взгляда
от открывшегося вида. У моих ног лежала живописнейшая
долина, настоящее травяное море, окружённое со всех сторон
лесистыми холмами и разделённое на неравные части
извивами речки, блестящей на будто бы по заказу
выглянувшем солнце. Это было прекрасно.
Но главное — там, внизу,
виднелась небольшая деревенька, окружённая обработанными полями
и лугами, с пасущимся на них стадами. Поднялось
волнение. Это мои будущие подданные! Я послал «Орлана» вперёд,
разведать обстановку, а сам начал неспеша спускаться вниз.
Внутри боролись противоречивые
чувства. С одной стороны, было ощущение, будто это самая
обычная, земная деревня. Сейчас приду туда, увижу какого-нибудь
мужичка в засаленных штанах и рубахе, чинящего при помощи
гаечного ключа, молотка и такой-то матери свою «Беларусь»,
старушку в окошке, которая смотрит телевизор, откуда-нибудь
пропикает «Радио Маяк»... А возможно даже повезёт,
и попадётся навстречу какая-нибудь молодая мамаша, приехавшая
с детьми погостить на лето к бабушкам-дедушкам. Она
хоть и будет выделяться немного своей цивильной одеждой,
но всё же смотреться будет вполне органично
и к месту.
С другой стороны
я прекрасно понимал, что это совсем другая, непривычная мне
деревня, которой, скорее всего, суждено стать первой
из многих, которые вскоре подчинятся мне, и что надо
входить туда не просто как проходящий мимо, равный
из равных, а как феодал и собственник к своим
слугам. Но я повернул перстень камнем внутрь и сжал
кулак, чтобы никто не видел. Пусть сначала будет так —
посмотрю, как здесь встречают незнакомцев.
Первой меня заметила стайка детей,
копошившаяся на окраине. Они бегом бросилась
по единственной улице, что-то оживлённо крича. Двери
и ставни захлопали, чей-то женский голос что-то прокричал,
поднялась суматоха. Я невольно потрогал рукоять меча
и проверил, что заклинание Шипа наготове. Кто их знает,
местных! Стараясь идти возможно более твёрдо и уверенно, я,
тем не менее, не мог избавиться от навязчивых
фантазий о протыкающих насквозь вилах или сносящей голову
косе.
Встречать меня вышла целая делегация.
Во главе шагал худосочный мужичок, заросший волосами
по самые глаза и сжимающий в загорелых руках топор.
Я даже хмыкнул про себя — вилы, коса, ага. Топора
не хочешь?