За спиной мужичка пристроилась
примерно дюжина женщин самого разного возраста, внешнего вида
и калибров, тоже все не просто так, а буквально
с чем попало в руках. У кого сковородка, у кого
скалка... К ним ещё пытались присоединиться те самые
детишки, цепляясь за длинные подолы, но все были нещадно
разогнаны, и в итоге наблюдали за происходящим
с безопасного расстояния, из-за углов и плетней.
Я замедлил шаг
и остановился. Почётная делегация тоже. Повисла тишина.
Наконец, мужик, явно храбрящийся, но с совершенно ясно
видимым страхом косящий на моего коня, набрался смелости
и вопросил, смешным тонким голосочком стервозной бабы:
— Ты кто это такой,
залётный, а? Чьих будешь? С чем пожаловал?
— Путник. Вот, хотел узнать,
можно ли у вас перекусить, переночевать, отдохнуть
с дороги...
— Нельзя! Ничего нельзя.
У нас тут не постоялый двор, сталбыть! Хотя, это самое...
А монеты, монеты-то есть? — глаза мужичка зажглись явным
интересом, и при мысли о деньгах он явно осмелел,
даже отвлёкшись от созерцания коня и переключив всё
внимание на меня.
— Есть монеты.
— А, ну раз монеты
есть — тогда другой разговор совсем! Тогда, ззначить, всё
можно! Вот только... Ты всё же чьих, будешь-то?
— Что значит, «чьих»? Своих!
— Как это так, «своих»-то, а?
Не бывает такого, чтоб своих! — он ещё
и высморкался на землю, даже не отвернувшись
в сторону.
— Это вот так это, —
я поднял над головой руку с перстнем. В принципе,
что хотел — получил. Никакой особой информации из этих
людей не вытрясти, «сторонним» взглядом на них уже
посмотрел, впечатление составил. Препираться и играть словами
можно бесконечно... А то, как работает эта штуковина
с камнем, и работает ли она, проверить надо
тоже.
Выяснилось — работает. Местные,
и мужичок, и бабы, и даже детишки, все как
по команде согнулись в поклонах. Я невольно
скривился. Очень непривычно, знаете ли, для родившегося
в двадцать первом веке. Но — что делать, что делать.
Придётся привыкать.
— Да встаньте
вы ровно! Не надо гнуться. Мужик, как называется эта
деревня?
Мужик выпрямился частично,
не до конца, и, испуганно выпучив глаза, пролепетал:
— Не серчай, господин,
не признали сразу! Не ведали, сталбыть, не гадали
даже! Знали бы, это самое, так сразу бы и...
— Ты на вопрос-то,
будешь отвечать?
— Что? Вопрос? А-а-а, вопрос-то,
да... Село наше — оно, значить, просто село и есть. Так
селом и называют.