На столике — статуэтка существа, вроде как человека, но с бычьей
головой, весьма искусно выполненная. Злобные глазки, оскаленная
пасть, мускулистое тело. Вялая тень понимания, будто рыбка меж
пальцев, скользит мимо, но я успеваю ухватить её за хвост. Такую
тварь я знаю, это минотавр!
Статуэтка изображает, как этот самый минотавр вонзает меч в
лежащую у ног бесформенную тушу. Сзади ещё две картины, выполненные
яркими, но какими-то однотонными, мрачными красками, будто засохшей
кровью. На одной всё тот же рогатый душит льва, на другой — сидит
на троне, а перед ним на коленях обнажённая женщина в цепях. Над
всем этим, ещё выше, блестит позолотой, или чем-то таким, знак.
Точь-в-точь как тот, который видел уже на воротах, когда валялся на
улице: полукруг, с загнутыми вверх «рогами», и вертикальная
чёрточка, растущая от самой нижней его точки, и одновременно
середины, вниз и вверх. Перед всем этим расставлены свечи, какие-то
мисочки, непонятные предметы. К полу свисают ожерелья с зубами,
блестит металлом что-то...
В ушах нарастает мерзкий звон. Перед глазами начинают танец
светящиеся мушки. Понимаю, что вот-вот отрублюсь. А взгляд, как
магнитом, притягивается к отвратительной минотавровой харе, вернее,
к этим его маленьким злобным глазкам. Так и гляжу в них, пока не
подкатывает чернота. Кажется, будто существо на самом деле живое и
изучает меня, ухмыляясь чудовищной пастью.
Волны тихонько плескались, лаская скалы. Ветер гладил кроны
деревьев, запуская невидимые пальцы глубоко в листву, заставляя её
шелестеть, трепеща от удовольствия. Птицы дарили миру спокойные,
умиротворённые трели, такие же вечные и мелодичные, как журчащий
неподалёку ручей. Ленивые стада облаков ползли где-то там, в
голубой дали, медленно меняя очертания, сталкиваясь и будто нехотя
обгоняя друг друга. Поразительное ощущение, когда чувствуешь себя
частью природы, будто растворяешься в ней...
Глубокий глоток, и пустая бутылка звякнула о камень, становясь в
ряд с ещё двумя такими же.
— Когда пьёшь пиво, самый вкусный глоток — первый. А к концу всё
хуже. Хоть не допивай!
Вроде мои слова, вроде сказанные мной... Но говорил не я. Я
почувствовал себя зрителем, попавшим на сцену, на место главного
героя, без возможности влиять на что-либо. Ничего не оставалось,
кроме как расслабиться, отпустить вожжи, позволить реке событий
нести себя... И, главное, постараться ничего не упустить.