Екатерина с некоторым сожалением
сменила уютный халат на платье, присланное мадемуазель Корде. Пора
было принять приличный вид. Однако платье было прелестно, как и
все, что изготавливалось в модном ателье известной француженки —
тонкий лен цвета персидской сирени и немного венецианского кружева.
Простое и изящное, оно отлично подошло девушке. Мадемуазель Корде
умела безошибочно распознавать предпочтения своих клиенток, и это
был один из ее многочисленных талантов.
Еще немного бесцельно послонявшись по
комнатам, Екатерина решила занять себя чтением. Она направилась в
кабинет и открыла высокую дубовую дверь. Кабинет Генриха, как и в
поместье, был аскетичен и строг. Немного мебели и большие
остекленные шкафы, до отказа заполненные книгами. Здесь тоже на
стене висели портреты родителей Генриха. Плотные шторы приглушали
яркий солнечный свет и не пускали внутрь летний зной.
Загадочный полумрак и прохлада царили
в комнате. Екатерина прошла в кабинет и взяла из шкафа книгу с
золотым тиснением на корешке. Уселась на диван и погрузилась в
чтение пьес Шекспира. Но это длилось недолго.
Последние дни Екатерина постоянно
находилась в напряжении и страхе за жизнь барона. Теперь ее снова
начали обуревать противоречивые мысли. А если бы он умер? Это было
бы ужасно. Она даже сейчас боялась об этом думать, и на душе сразу
становилось холодно, пусто и страшно. Но она переживала бы так же и
за Алексея, случись с ним подобное. Или не так? Конечно, не так,
просто она сама себе боится в этом признаться. Екатерина отогнала
от себя эту мысль, как что-то тревожное и непонятное.
Почему барон иногда зовет ее
«Катрин»? Но только в бреду или в полусне. Он будто боится ее так
назвать в жизни. Опасается, что она будет недовольна? Можно было бы
его об этом спросить напрямую, но она этого делать не будет… Да они
вообще оба избегают обращаться друг к другу по имени. Почему? Что
их связывает? Только Служение? Нет, конечно нет… А что отталкивает?
Они совсем разные. Во всем. Значит, и связывать ничего не может… Но
что-то же влечет ее к этому холодному аристократу? Почему-то она
переживает за него, как ни за кого другого? И происходит это помимо
ее воли.
Екатерина в очередной раз отогнала от
себя навязчивые мысли и опять уткнулась в книгу. Но не могла
перестать думать о Генрихе. Им надо научиться ладить между собой
ради Служения. Они и ладят. И должны доверять друг другу. Но,
кажется, они уже давно доверяют. Так что же все-таки не так?
Какая-то недоговоренность в их отношениях все равно остается.