Барон был, пожалуй, даже приятно
удивлен, что его сын способен на глубокие и искренние чувства. Он
видел, как сын переживает и несколько смягчил тон:
— Хорошо, я верю тебе, но не могу
согласиться на вашу свадьбу. Ты вспыльчив и непостоянен, твоя
любовь быстро пройдет, и ты разобьешь наивной девушке сердце. Если
ты и вправду любишь, пожертвуй собой ради ее будущего, ради ее
душевного спокойствия. Будь благороден и пойми, что ты ей не пара,
— барон сочувственно похлопал сына по плечу. — Конечно, она будет
страдать некоторое время, но она молода, скоро все забудет и найдет
себе достойного мужа. А у тебя останется пусть и грустное, но
светлое воспоминание. И я помогу тебе поговорить с ней. Она добрая
душа, она простит тебя. Пока не поздно, объяснись с ней.
Генрих понял, что все рушится и решил
идти до конца:
— Поздно, она ждет от меня
ребенка…
Генрих испугался, что отца хватит
удар. Барон побагровел и упал в кресло. Генрих быстро подал ему
стакан воды. Тот машинально выпил. Прошло несколько минут, прежде
чем старый барон смог говорить. Он с силой поставил стакан на стол,
и хрусталь тихонько и жалобно зазвенел. Барон метнул гневный взгляд
на сына:
— Ты в моем доме совратил невинную
девушку! Чудовищно! Гадко! Какой же ты развратник и подлец! Какой
позор для нашей семьи! И ты смеешь говорить о любви?! Что общего в
твоих плотских утехах с высоким чувством?! Ты обольстил чистую,
наивную и доверчивую девочку. Мерзавец! Мерзавец и бессердечный
ловелас! Я должен был бы тебя проклясть и с позором навсегда
изгнать из дома. Но бедная девочка не виновата… Бедная, глупая и
обесчещенная... — барон опять замолчал, собираясь с силами и
горестно качая головой. Он встал и вплотную подошел к сыну. В
отцовском взгляде читались презрение и злость.
— Отец, позвольте сказать… — Генрих
понял, что отступать поздно и продолжил смиренно умолять. — Она
очень боится вашего гнева, я обещал, что смогу умолить вас.
Простите меня, простите и дайте шанс все исправить. Поверьте в
меня, как верит в меня Екатерина. Я буду ей примерным мужем, она
никогда не пожалеет об этом. И должен же быть у ее ребенка законный
отец! — последний аргумент он произнес с жаром и пафосом.
— Возможно, она и правда сумеет тебя
перевоспитать… Как я не заметил твои развратные поползновения
раньше? — продолжал сокрушаться барон, нервно меряя комнату
тяжелыми шагами. — Надо было тебя вовремя остановить. Да-а…То-то
она вчера не пила вина… И сколько уже?....