На туалетном столике стоял
великолепный букет, присланный утром князем Апухтиным. Девушка
задумчиво погладила цветы — они все еще были свежи и прекрасно
пахли.
Раз она так низко пала в собственных
глазах, может, стоит попробовать выйти замуж за князя Апухтина,
когда все закончится? Или за любого другого богатого графа,
фабриканта, банкира, купца, да все равно кого?
Не надо будет думать о том, где взять
деньги на учебу. Да и учеба тоже будет не нужна — жене богача
работать ни к чему. Как сказал Генрих, будет радовать мужа, растить
детей. И никаких романтических мечтаний о пользе людям. Люди
отлично обойдутся без нее и без ее помощи. Никто никогда не
поинтересуется, чем она живет. Даже Алексея ее мечты не особо
волнуют. Он спрашивает о них только из любви к Екатерине, просто
заискивает перед ней.
Сегодня она поставила во главу угла
деньги. Может быть, стоит просто подороже себя продать? Многие
девицы выходят замуж по расчету. Раньше она гордо презирала таких
особ. А теперь сама мало чем от них отличается. Она тоже оказалась
падкой на деньги.
Девушка снова задумчиво провела рукой
по цветам и наткнулась на визитку князя: «Уважаемой Екатерине
Павловне с поклоном и пожеланием доброго утра от ее верного слуги и
преданного друга. P.S. Луну и звезды пришлю чуть позже…» Екатерина
невольно вспомнила вчерашний вечер. Князь-то чем ее обидел? Милый и
внимательный человек. Ничем ее не оскорбил, не предлагал никаких
непристойностей.
Не стоит искать виноватых и
захлебываться от жалости к себе. Генрих, безусловно, мерзавец. Но
он не принуждал ее под дулом пистолета участвовать с этой афере —
она сама позволила себя уговорить. И довольно легко. Сомнения ее
тогда не сильно мучили.
Так что не стоит раскисать. В этот
раз она поступила глупо и опрометчиво. Надо сделать выводы и
двигаться дальше, а не лить слезы попусту.
Екатерина почти успокоилась. Что ж,
она разобралась в своих чувствах и действиях. Она продолжит
готовиться в Университет. У нее есть цель, и она будет к ней идти,
несмотря ни на что.
Поникший вид Екатерины вызвал в
Генрихе искреннее сочувствие, и даже сострадание. Впервые за многие
годы в его душе шевельнулось давно забытое раскаяние и жалось к
кому-то. Девушка ушла, а Генрих в очередной раз за последнее время
ощутил себя законченным негодяем. Где-то глубоко в груди было
холодно и мерзко.