Хотелось вернуть девушку и попытаться
попросить прощения. Но это было бессмысленно. Он знал, что она его
никогда и ни за что не простит. И знал это наверняка, с
пронзительной ясностью.
Однако душевные муки Екатерины и ее
жгучая ненависть хотя и волновали Генриха, но тревожила другая,
куда более важная проблема. И она требовала незамедлительного
решения.
Генрих вновь вернулся к отцу:
— Благодарю вас за деликатность.
Екатерина очень переживает...
— Вижу. Она скоро привыкнет к своему
новому положению в доме. Хорошая девушка. Заметно — проплакала все
утро, боялась, как я приму ее… Теперь тебе неприлично будет жить с
ней под одной крышей до свадьбы. На ночь здесь тебе оставаться не
стоит. Следует избегать всего, что может бросить тень на Катю или
скомпрометировать ее. Приедешь завтра утром, позавтракаем и вместе
отправимся на завод. Еще очень много дел. До моего отъезда осталось
совсем мало, а тебе придется вникать во всякие тонкости. Но ты
справишься, я не сомневаюсь. В работе я тобой доволен. Не разочаруй
меня в своей семейной жизни. Катя — редкое сокровище.
Для Генриха все это было не ко
времени. Но тут уж ничего не поделаешь — отец оставлял управление
завода на него и надо было оправдать его надежды.
Генрих попрощался с отцом и поехал в
город. Смеркалось. Он гнал на своем автомобиле по темной дороге,
идущей вдоль реки. Генрих думал о том, что сегодня надо еще столько
всего сделать и при этом желательно не разбиться и не свернуть себе
шею где-нибудь под откосом или в овраге.
Добравшись до города, он направился к
уже закрытой рыбной лавке купца Рукавицына, расположенной в старом
приземистом кирпичном доме с металлическими ставнями, и заколотил в
дверь.
Заспанная прислуга поинтересовалась,
чего барину угодно — лавки в городе закрывались рано. Генрих
потребовал хозяина. Рукавицын был удивлен и обеспокоен поздним
визитом молодого фон Берга.
Купец отправил прислугу спать и запер
дверь. Еще раз убедившись, что в лавке никого нет, он предложил
Генриху пройти в помещение в глубине дома.
— Здесь нас никто не услышит и не
помешает. Не ожидал увидеть вас нынче, Генрих Александрович. Не
иначе, случилось что-то непредвиденное… Итак, чем могу служить,
чего желаете?
— Мне нужен мраморный угорь, и
немедленно, — заявил Генрих.
Рукавицын удивленно посмотрел на
него: