Магистр доверительно разговаривал с
бароном. Екатерина отошла в сторону, чтобы не мешать им. К ней
подошла ее бывшая директриса с горящей сигарой в руке. Сухопарая
строгая дама неопределенного возраста — где-то около сорока лет, с
идеально поставленной гордой осанкой, высокой прической и пенсне на
носу — типичная учительница Института благородных девиц.
— Рада, что вы присоединились к нам,
госпожа Несвицкая, — дружелюбно произнесла она и выпустила кольцо
сизого дыма в воздух. — Не ожидала увидеть вас здесь.
— Я тоже рада вас видеть, —
призналась Екатерина. — Елена Михайловна, вы курите? — девушка не
могла скрыть изумления.
— Удивлены? В Институте это
недопустимо. А здесь я иногда позволяю себе такую слабость,
особенно после напряженного дня. Не привыкайте — очень дурная
манера и бросить трудно, — она с видимым наслаждением вдохнула
ароматный дым гаванской сигары.
— Вам очень повезло с наставником, —
продолжала директриса. — Лучший охотник — опытный, решительный и
смелый до безрассудства. С ним вы быстро освоите эффективные приемы
охоты, а тонкости придут с опытом. Магистр готовит его на свое
место. Фон Берг — выдающаяся личность, скажу без преувеличения,
никто не может сравниться с ним в мастерстве. Барон будет нашим
следующим Магистром, если доживет, конечно… — последнюю фразу
Миргородская произнесла как что-то естественное.
— Как вы можете говорить так обыденно
об этом? — не выдержала Екатерина.
— Вы о сигарах? — не поняла
директриса.
— О фон Берге. Вы сказали «если
доживет» так просто…
— Так и есть. Привыкайте. Здесь все
ходят по лезвию, можно погибнуть в любой момент. Поэтому спешите
перенять его бесценный опыт, он вам очень пригодится и поможет
выжить.
К ним подошел Генрих.
— Дорогой Генрих Александрович,
бесконечно благодарна вам за гаванские сигары! — Миргородская была
довольна щедрым подарком. — Они поистине великолепны.
— Не за что, уважаемая Елена
Михайловна, — любезно ответил фон Берг. — Я бросил курить. Осталось
несколько коробок, решил, что вас они порадуют.
— Вы правильно сделали, что оставили
эту пагубную привычку. Хвалю, хвалю. А я не могу… Женская
слабость…
— Мне в этом невольно помогла
Екатерина Павловна. Теперь я ее наставник, а, как мне известно, ей
не нравится запах табака.
— Как всегда галантны и учтивы. А мы
с госпожой Несвицкой давние знакомые, она окончила наш Институт, —
пояснила Миргородская, продолжая дымить, как паровоз. — Она должна
будет привыкнуть к нашему образу жизни. В институте я учила ее
совсем другому. Вы скоро поймете, что невозможно нести Служение и
не позволять себе иногда отдохнуть и расслабиться.