— Так может, не отправлять ее в Академию, Аста? Засмеют ведь.
Она ведь пустышка. Даже великий род не застрахован от появления
такого ребенка. Бедняжка не виновата.
Пустышка. Мое сердце болезненно сжалось. Ладно братья всю жизнь
смеются надо мной, и для сестер я досадное недоразумение, но
родители всегда были со мной добры и по-своему ласковы. А они,
выходит, воспринимали меня как калеку, которую пожалеть нужно.
— Нет, пусть едет, — сказала мама, и я не поняла, чего больше в
ее голосе — злости или отчаяния. — Пусть едет… Вдруг…
Она продолжала надеяться на что-то? Напрасно. Я точно знала, что
я — позор рода Флогис, пустышка, у которой никогда не будет
магической силы, слабосильная Корявка, которая чем раньше избавит
мир от своего бесполезного присутствия, тем лучше.
И вот я стою на крыше и собираюсь прыгнуть. Всем сразу станет
легче. Поплачут и забудут.
Тучи вдруг расступились, и в прореху выглянуло Солнце:
покровительница дома Флогис. Посмотрела на меня ласково.
— Я ведь права, мать Солнце? — спросила я, задрав голову к небу.
— Так ведь лучше будет?
Мать Солнце прикоснулось к моей щеке теплым лучом, словно хотела
приободрить, утешить.
Я всхлипнула, вытирая проступившие слезы. Да, в Академии
придется несладко. Как выжить среди всех этих снобов — отпрысков
богатейших и знатных родов? На защиту братьев и сестер рассчитывать
не приходится. Дара у меня нет. Меч я едва двумя руками могу
удержать. И все же…
— Не дождетесь! — сказала я.
Наклонилась вперед и от души плюнула в грязь.
Перед последним ужином в семейном доме я пошла навестить
бабушку. Поднялась в башню по темной, пыльной винтовой лестнице.
Здесь почти никто не ходит, только отец иногда. Я шла при неровном
свете пламени свечи, придерживая одной рукой пышную юбку. Горячий
воск плавился и стекал по руке, словно лишний раз пытался напомнить
о том, какая я бездарная. Отцу, матери, братьям и сестрам не
понадобилась бы свеча для того, чтобы осветить себе путь, — они бы
выпустили из ладони светящийся шар, немного похожий на те, что
выдувают деревенские мальчишки из соломинок, намешав в тарелке
мыльную воду.
Я переступила порог маленькой темной комнаты без окон, так что
даже не сразу получилось разглядеть темную тень у стены. Но бабушка
всегда стояла на одном месте, так что я нашла бы ее и с закрытыми
глазами. Подошла и почтительно замерла рядом. Огонек свечи бросал
неровные отблески на морщинистое суровое лицо, глаза смотрели
строго, словно бабушка разгадала мои недавние мысли. Хотя, может, и
разгадала, кто знает.