— Извини, мамуля, — не слишком вежливо перебила я, не в силах
выслушивать эти лицемерные поздравления. — Я так устала. И немного
нервничаю перед завтрашним днем. Лучше я соберу вещи и лягу
пораньше спать.
— Ой, да что там собирать, — скривила губы Грета. — Форму тебе
выдадут в Академии. Новичкам вообще из дома вещи брать нельзя,
будто ты не знаешь. Разрешают взять только три вещи, имеющие
сентиментальное значение.
Последнее предложение Грета произнесла голосом старосты. Она и
была старостой в своей группе на третьем курсе. Ох уж этот
назидательный тон, терпеть его не могу. Будто я и без того не знаю
всех правил Академии. Спасибо, наслышана уже. Если четверо твоих
ближайших родственников учатся там, то поневоле запомнишь все
запреты и обязанности. Хоть с этим у меня проблем не будет.
— Ой, спасибо, а то я не знала. Без тебя разберусь, — хмыкнула
я, и у сестрички в глазах вспыхнуло затаенное пламя.
Мама плавно подняла руку, и этого было достаточно, чтобы тут же
прекратить начавшуюся ссору. Что же, здесь — дома — я еще пока была
в безопасности, но вот завтра ничто не помешает Грете отыграться на
мне по полной. Но это будет только завтра. Впереди целая ночь.
На самом деле я давно знала, какие три вещи возьму с собой.
Во-первых, маленькую шкатулку, которую давным-давно подарила мне
бабушка. Правда, ключ от нее утерян, и шкатулку невозможно открыть.
Внутри что-то стучало и перекатывалось, но любовь к бабушке
оказалась сильнее любопытства — шкатулку я ломать не стала, хотя
время от времени ковыряла замок, пытаясь подцепить чем-нибудь
запирающий рычажок.
Во-вторых, возьму свою Чернильную Бестию. Не помню, как
появилось это имя. Наверное, Чернильной я ее назвала потому, что
любимая мягкая игрушка по форме напоминала кляксу от разлившихся
чернил. С Бестией все было более-менее ясно — ведь она была
уменьшенной копией одного из наших злейших врагов — полиписа.
Помню, мама еще ужасно ругалась на отца:
— Ты зачем притащил ей эту гадость? Ты вспомни, как ЭТО выглядит
воочию. Между прочим, тот шрам на твоем плече от его стрекательных
щупалец. И если бы я их вовремя не отрубила, то…
— Знаю, знаю! — беззлобно рассмеялся отец. — Но думается мне:
то, с чем привык спать по ночам, не сможет парализовать ужасом,
если нашей Коре не посчастливится встретиться с ним в реальной
жизни. Может это даст ей фору пару секунд и придаст ее руке,
сжимающей меч, твердости.