Ни братьев, ни сестер уже не было рядом — увидели друзей и
убежали. Не стали меня дожидаться. Но я и не удивлена. Слева в
толпе мелькнули рыжие волосы, я подумала, что это Фрост, и зачем-то
махнула рукой. От растерянности, наверное. А это оказался не Фрост
— какой-то незнакомый парень-огневик. Он заметил мой жест и
удивленно приподнял брови. Старшекурсник, судя по его уверенном
виду. Какой позор!
Я потупилась и принялась разглядывать носки туфель. Все, больше
никуда не смотрю. Стою на месте и не шевелюсь!
Но прошло несколько томительных минут, и я все же принялась
разглядывать парней и девушек, с которыми мне скоро предстоит
учиться рядом. Первокурсников было сразу видно по их испуганным
лицам. Они так же ошалело оглядывались вокруг, как я. Правда, рядом
с ними частенько находились их братья и сестры, которые, пытаясь
подбодрить, рассказывали что-то смешное или просто стояли рядом.
Вот как тот парнишка — водный стихийник, что положил руку на плечо
испуганной сестренки. Молчит, строго поглядывает вокруг — мол,
попробуйте только тронуть мою младшую! Мне стало грустно, и я
отвернулась.
Не устаю удивляться тому, как магия стихии накладывает отпечаток
на внешность. Огневики всегда рыжеволосы и почти всегда
зеленоглазы. Иногда глаза синие, как у меня или у моего отца.
Рыжина бывает разных оттенков — от почти красной, горящей, словно
пламя, как у Бриды, до спокойной, медовой, как у меня.
Маги стихии воздуха тонкие и изящные, почти невесомые. Они
кажутся такими хрупкими и нежными, но на самом деле отличные воины.
Я как-то видела их бой на мечах — это не рубилово, как у магов
земли, а будто танец — красивый и смертельный. Маги воздуха
светловолосые, светлокожие, с голубыми или светло-серыми глазами.
Одежда на них всегда сидит идеально, они всегда сдержанны и
подчеркнуто вежливы. Я бы даже сказала — заносчивы. А еще они любят
всякие побрякушки. Даже парни. Какие-то глупые подвески, какие-то
браслетики в пять рядов на руке. Это даже забавно. Только вот
посмеяться над ними не получится — получишь в ответ такой холодный
и высокомерный взгляд, что надолго пропадет охота шутить. Грета по
ним сохнет. Ну, в частности по Виллису, но мне думается, по
воздушникам вообще. Она, конечно, не мне это рассказывала, а Бриде,
но так как моего присутствия обычно не замечают, то я часто
становилась невольной свидетельницей ее откровений.