— Прибили?
— Можно и так сказать. Дальше пусть с ним
разбирается ваша Стража.
— Ха! — выдала я, вложив в это короткое восклицание
все свое «уважение» к защитникам Прядниц.
А сама незаметно сглотнула. У меня нехорошо засосало
под ложечкой. В город явился перерожденный. И не простой, а из тех, кто
способен приручить нежить. Возможно, он был один, без «коллег по цеху», бродил
бесцельно в безумной неискоренимой злобе. Или «цельно», выискивая жертву,
которую ему «заказали».
Это в любом случае означает, что система оповещения
не работает. Когда-то сирена реагировала даже на довольно безобидных болотных
духов якси, которые, к слову, удирали просто так, от одного воя сигналки.
Может, и к лучшему, что я покидаю этот город. Бог с
ними, с двумя предыдущими поколениями зельеваров. Это лишь слова. Кроме меня и
кузины, из родни в Прядницах не осталось никого. Тетя Ханна давно переехала с
мужем на границу. Тетя Мари живет в столице и крутит романы с магами. А бабушка…
о ней я как всегда ничего не знаю.
Отработаю наказание и уеду к тете Мари. А Милдред
пусть прямо с утра собирает пожитки и валит к матери, собственноглазно прослежу.
— Не думал, что фра аптекарь сумеет определить удар
«кнута», — проговорил мужчина.
Провинциальная
фра аптекарь, уточняйте, что уж там.
— Не думала, что в такое время ко мне заявится
столичный маг, — тон-в-тон ответила я.
— Как ваше имя, спасительница?
— Зачем вам?
— Хочу стать постоянным клиентом.
— Вас так часто атакуют перерожденцы? Постоянным не
получится, только случайным и один раз, по акции. Лавка закрывается, я уезжаю.
Вместо того чтобы повторить вопрос, тип в маске
повертел головой и обрадованно прочитал:
— Филчер и Филчер, аптекари. Вы фра Сола Филчер?
Изгнанная!
Я с досадой тряхнула волосами. Нужно было снять
табличку с окна. Слухи расходятся быстро. Вот и этот ночной посетитель
напрягся, видно, напредставлял себе ужасов на сон грядущий: сейчас темная
ведьма заморочит его, болезного, и женит на себе прямо в лавке. С До Фолье не
получилось, так хоть этого к рукам приберет.
Впрочем, в грядущий крепкий сон гостя я не верила: с
такой-то раной всю ночь мучиться. Об этом я ему и сообщила, не без злорадства:
не одной же мне всю ночь в кровати вертеться, задыхаясь от боли, только иной,
зовущейся унынием.