- Не-ет, он просто содержит информацию
и служит для идентификации. - После того, как отсканировал ноги,
Лари комментирует: - Ничего не понимаю. Вижу только титановую
вставку в правой малой берцовой кости. Нет у тебя ни чипов, ни
жучков.
Он поднимается, задумчиво смотрит на
сканер, как в зеркало. Фургон поворачивает, и мы едва удерживаем
равновесие. Лари садится в кресло, потирает гладкий подбородок. Я
распределяю патроны по ячейкам патронташа, сую пистолеты в кобуры,
нож – за голенище берца, тянусь за вещмешком, поворачиваю голову и
замечаю, как по лицу Лари будто бы пробегает волна, стирает с него
беззаботность, меняет цвет кожи на мертвенно-бледный. Он глядит с
ужасом и, направляя на меня пистолет, шепчет:
- Мама-Иннана…
В этот момент его силуэт вспыхивает
красным, в голове появляется знание, что передо мной опасный
преступник, которого нужно ликвидировать, и одновременно Лари
нажимает на спусковой крючок, но я успеваю метнуться в сторону.
Пуля застревает в кузове. Лари не успокаивается. Пятясь назад,
продолжает палить в меня, засевшего за креслом, тряска едущего
автомобиля не прибавляет ему меткости.
Что за хрень?
Я мог бы уложить Лари, мало того, я
безумно хочу… нет, я ЖАЖДУ это сделать, просто руки чешутся, но
остатками разума понимаю, что нельзя, во-первых, я его уважаю,
во-вторых, он должен рассказать, что со мной происходит.
- Убирайся отсюда прочь, тварь! – орет
он.
Теперь он бежит ко мне, рискуя
нарваться на мою пулю, откатываясь к мониторам, стреляю в его руку
с пистолетом. Третья пуля находит цель, Лари вскрикивает, роняя
оружие, я бросаюсь на него. Валю его на пол, сажусь верхом,
заламывая руки, и глаза застилает багровая муть, ширится, пухнет
желание убивать, заслоняет здравый смысл.
- Что происходит, Лари? – с трудом
подавляя ненависть к нему, спрашиваю я.
В его глазах плещется ужас, тело бьет
крупная дрожь. Или это просто машина едет по плохому асфальту и
трясется?
- Ты больше не Леон, - говорит он,
выплевывая слова. – Ты – крысоед. Тебя отпустили, чтобы ты вернулся
и убил всех, кого любишь. Тебе вряд ли дадут даже сдохнуть, и все,
что ты можешь – уехать в другой зиккурат, чтобы не подвергать
опасности свою стаю.
Я понимаю его слова, но не принимаю
их.
- Как это возможно? – говорю, вставая
с него.
- Не знаю, - он сворачивается
калачиком, баюкает раненую руку, а сам поглядывает на валяющийся на
полу пистолет. - Воздействие идет на мозг безо всяких чипов.
Программа называется «Крысоед».