— Для первого раза неплохо, — скептически оценила фейерверк моих чувств массажистка.
Она отошла вымыть руки в тазу с розовой водой и, не оборачиваясь, прикрикнула:
— Ну, что разлеглась? Бери полотенце и уступи место другим. Все хотят понравиться будущему хозяину, а у меня руки не железные, чтобы сотни тереть. Чей торговец заплатил, тот товар и показываю. Тебя вот трое посмотрели.
Целых трое! А была убеждена, что один.
Пунцовая от стыда, завернулась в полотенце и посеменила к двери в бассейн — смывать позор и успокаивать нервы. Я впервые испытала запретное чувство, которое переживала с Тебо Подарок. Но как, почему? Я не хотела, это все та жуткая женщина! В воду залезла прямо в полотенце. Сидела в бассейне долго-долго, пока не замерзла. Зато жар между бедер унялся. Смирившись с возможными наблюдателями, вылезла и оделась. В который раз проверила, на месте ли письмо Тебо. Я опасалась оставлять его в спальне, носила с собой. Послание предназначалось некому Афрону, такому же торговцу, как Ага. Это немного облегчало задачу, но я по-прежнему смутно представляла, как передать письмо. В итоге решила подкараулить торговца у входа в рыночный гарем. Афрон обязательно появится, приведет или заберет девушек. Увы, мои предположения не сбылись, торговец в гарем не наведался. Я начинала паниковать. Завтра нас выставят на продажу, а письмо все еще у меня. Можно, конечно, его выбросить, но Тебо намекал, будто узнает, передала ли я его адресату, лучше не рисковать.
Ужин подали в спальню. Ее обстановка напоминала нашу комнату в храме — те же подушки, диван, только к ним прибавились матрасы на полу. Они лежали чуть ли не впритык друг к другу, разделенные лишь низкими переносными столиками для принятия пищи. Расположить иначе десятки девушек, товар разных торговцев, невозможно, приходилось жертвовать комфортом. Всего в рыночном гареме насчитывалось девять спален по сто человек каждая. Якобы имелись и отдельные комнаты, но их предоставляли за особую плату.
Опустив голову на матрас, долго не могла сомкнуть глаз. Неясная тревога, стыд и страх попеременно сменяли друг друга. Многие девушки тоже не спали, ворочались, хотя масляные светильники давно погасили. У двери каменными истуканами застыли стражники. Предусмотрительно, вдруг какая-то будущая рабыня решит попытать счастья? Решеток на окнах нет, они выходят на сад с фонтаном, выбраться легко. Дальше стена, но вдруг пленница с малолетства лазала по деревьям? За женщин стража нас не считала. Одна девчонка пробовала соблазнить, прошлась перед ними голая — ничего.