— Что там? Доставка мужика? — спросила Ира.
— О чем ты думаешь? Просто завтрак, — я с улыбкой распахнула дверь. Да так и застыла.
В номер проник терпкий аромат вишни, потому что на пороге от нетерпения подпрыгивал Рудольф.
Такой счастливый, он весь излучал покой и небывалое радушие. В голову закралось подозрение о биполярном расстройстве. Морозов выглядел так, словно вчерашнего разговора не было вовсе.
Никаких морщинок на лбу от раздражения, шипения сквозь зубы...
— Такси «Рождественские колокольчики» прямо к вашему стойлу, — он шутливо поклонился. — Сахарку не найдется?
Поскольку руку со смартфоном я держала на весу, Ира тоже заметила Рудольфа. Хоть и не всего, но ей этого оказалось достаточно. Промолчать она, конечно, не смогла.
— О, я угадала, — прокомментировала громко. — Женщина, помни: схватила хобот, потом…
Рудольф втянул голову в плечи, а в глубинах зеленых озер заплескался ужас. Сглотнув, он отшатнулся, попутно запахнув пальто, и прижался к противоположной стеночке.
— И возьми справку об отсутствии венерических заболеваний! Я по блату лечить не буду.
Вид у Рудольфика стал такой, будто Ира предложила ему прямо сейчас пройти анализы на сифилис и ВИЧ. Не отходя от кассы, так сказать.
В голове сразу заработали мыслительные механизмы: вдруг он болен и не сознается? Мало ли, где олень пасся до меня. Морозова могли снять другие девицы с чемоданами, пока я страдала по прошлой жизни в скоростном поезде «Санкт-Петербург — Москва».
Сохатый — зверь такой. Стрелять надо в упор, целясь строго между рогов, чтобы копыта сделать не успел.
— Зачем в меня стрелять? — поинтересовался Рудольф, пока я разгоняла чересчур разгулявшуюся фантазию. Да еще умудрилась озвучить ее вслух.
Я, лес, ружье, тушка оленя у ног…
— Мать, твои наклонности меня пугают, — раздался в тишине голос Ирочки.
Привычным жестом я поднесла смартфон к уху, забыв про видеосвязь, и ляпнула:
— Потом созвонимся, — и отключилась, услышав напоследок:
— Предохраняйтесь, котятки!
Глаза от закатывания чуть не увидели обратную сторону затылка. Жаль, проблема никуда не испарилась. Наоборот, терпеливо ждала действий.
Сам Рудольф, конечно, уже не жался к стенке, но косился с некоторой опаской. Он осторожно обошел и пристроился неподалеку. Да так, чтобы в случае чего броситься к лифту в конце коридора или к пожарной лестнице. Уж как пойдет.