У разбойников сдали нервы. Один из них бросился к роще, но
над ледником и камнями пронесся грохот выстрела, и у беглеца
разлетелась голова, как спелый фрукт от удара молотом, а навстречу
падающему телу вышла со своим пулеметом Оксана, направив ствол на
кучку незадачливых головорезов.
– Ну вот зачем? – спросил я у
навьи. – Я их пахана укокошил. Остальные рыпаться не
будут.
Оксана пожала плечами.
– Я нечаянно. Оно само так
получилось, – ответила она, поправив свои длинные черные
волосы, струящиеся из-под противогаза смоляным ручьем почти до
самой земли. Для устрашения местных жителей она успела вплести в
волосы свои готические украшения в виде черепов мелких животных и
наконечников стрел.
– Все готово! – прокричал я, и на поляну
вышли остальные члены команды.
Береста подошла к трупам странных нечеловеческих созданий,
выбрав один.
– Я анализы сделаю и сравню
анатомию. – Берегиня провела ладонью над покойником,
отчего одежда расползлась на нем, как надрезанная ножом шкурка
перезревшего плода, и стала пристально осматривать, включив
диктофон и записывая информацию. Потом под ее пальцами кожа
мертвеца стала расползаться тонкими лоскутами, обнажая
плоть.
– Кто о чем, а вшивый о бане, – пробубнила
Оксана, глядя, как Береста провела ладонью вдоль мертвеца от горла
до паха. С влажным хрустом разошлись ребра, являя внутренности
свету. От следующего жеста сердце, печень и почка взлетели в воздух
и зависли, как невесомые пылинки, за ними последовали кишки,
сворачиваясь в ровные кольца.
Я скривился. Противное зрелище.
– Александра, отвернись, – произнес
я.
– Зачем? Я и так постоянно вижу ваши внутренности.
Они что в кучке, что порознь, для меня нет разницы.
– Ладно, займусь изучением языка.
Все ждали своей участи, и разбойники, и мычащие, с кляпами
во ртах их пленники, и незадачливый юноша, попавший в такую
передрягу.
Разбойников я всех по очереди связал и уложил на камни.
Некоторым пришлось раздавать тумаки, чтобы
пошевеливались.
– Егор, глянь, – позвал меня Оксана,
обыскивавшая сумки разбойников. – Только не
нервничай.
– Что стряслось?
Навья протянула мне сумку.
– Это главаря. Тут деньги и еще кое-что.
Я заглянул в сумку. Там лежали две отрубленные головы.
Детские головы. Я замер, не зная, как реагировать, а потом во мне
все вскипело. С дрожащими от злости руками я подошел к связанному
разбойнику.