Я замолчал, вспоминая свой поход по радиоактивным руинам, бои с
чёрными тварями и погоню орды. Девочки тоже сникли. Наверняка они
осиротели именно тогда. Прежде чем боги поставили заслон, монстры
орды разорвали ещё десять тысяч.
– Моя команда называется «Зверобои», – снова заговорил я, – и мы
в полном объёме оправдываем это громкое имя. Именно мы смогли
одолеть при первой волне боев одного из эмиссаров Чёрной орды, как
с лёгкой руки журналистов стали называть силы вторжения. А вы
знаете, я лично знаком с хозяйкой реки Топь, она тогда только
пришла в наш мир. Пришлось ей немного помочь.
– Да? – немного недоверчиво спросила Марина.
– Да. Как сейчас помню. Мы тогда на встречу с берегинями пошли,
а там богиня. Ох и натерпелись страху. Она все мои барьеры смела в
доли секунды. Зато потом нашли общий язык. И с хозяином северных
лесов я знаком. Он мне колдовской клинок подарил.
– Так уж и подарил, – снова съязвила Марина.
– Ну, сначала чуть не убил, а потом подарки вручил.
– А вы кого-нибудь потеряли на этой войне? – вдруг спросила
Лена, тоскливо разглядывая солдат за окном.
– Не сразу, – медленно ответил я. Пальцы сжали висящий на шее
чёрный силиконовый шнур, продетый через войсковой жетон-«смертник»
и два золотых кольца. – Полтора года назад мы смогли выжить в
мясорубке первой волны вторжения, после которой я женился. А год
спустя потерял Анну, свою жену, – одна из тварей смогла пробраться
в город под видом духа, нуждающегося в социализации. Ну, знаете,
таких приучали к жизни в нашем современном мире в специальном
центре, куда устроилась моя жена. Там и произошла бойня, унесшая
десятки жизней, в том числе и ее. А ведь я боевой маг, будь я
рядом, сумел бы сберечь, но меня рядом не было.
Я замолчал. Война коснулась всех, сжигая людей и нелюдей
ядерными боеголовками, пожирая живых и неживых бесчисленными
пастями монстров, отравляя правых и виноватых боевыми проклятиями.
Обида на мир, богов и всех этих тварей до сих пор грызёт меня
изнутри, как стая волков.
Поезд потихоньку тронулся и начал преодолевать путь от внешнего
осадного кольца до внутреннего. Здесь этот промежуток самый
короткий – всего пятнадцать километров, не то что на севере, там
вся тысяча наберётся, если не больше.
Я снова дотронулся до висящих на шее обручальных колец.