Аурика почуяла неладное. Янтарные глаза распахнулись, грудь
быстро вздымалась и опадала от частых и неглубоких вздохов.
Солнечная походила на молодую газель, готовую от любого шороха
пуститься наутек.
При виде ее слабости злость и страсть Элая растаяли точно снег
на солнце. Он смягчился и хотел извиниться, но Аурика не дала ему
шанса. Схватив сарафан с рубахой, она закрылась в подсобке.
Элай поступил как последний негодяй, напугав девушку, а ведь ей
и так плохо, зато добился своего. Маленькая, но победа.
На душе у него было неспокойно из-за гибели солнечного и
будущего его жены. Теперь жизнь и благополучие Аурики в руках Элая.
Джеймс сделал для нее все, что мог. Если повезет, Валум никогда не
узнает о его предательстве. В противном случае он повторит судьбу
солнечного.
Джеймсу казалось, его руки испачканы в крови убитого стража.
Последние несколько дней он только и делал, что скреб их мочалкой,
пытаясь отмыть несуществующие следы. Никому, даже Дейдре, он не мог
рассказать, что его тревожит, а потому с головой ушел в работу.
Он по праву гордился своими результатами. Его первый меч из
стального льда получился легким, маневренным, идеально
сбалансированным. Его приятно было держать в руке. Он рассекал
воздух с мягким шелестом похожим на шорох юбки придворной
красавицы. Загляденье, а не меч.
— Ты похож на мальчишку, — потешалась Дейдра, пока он размахивал
мечом, делая всевозможные па. — Разыгрался и ничего не замечаешь
вокруг.
Валум позволил Дейдре ему помогать. Так она оставалась под
присмотром и к тому же приносила пользу. Хотя последнее было
сомнительно. Девушка ничего важного насчет стального льда не
сказала.
Едва меч был выкован, полюбоваться им пришел Валум. Джеймс даже
толком не насладился творением своих рук. Откуда первый магистр
прознал, что меч готов? Джеймс наивно полагал, что в подвальной
кузнице они с Дейдрой одни. Видимо, ошибался. У этих стен были
уши.
Валум привел солдата. Бывалого воина. Именно ему выпала честь
первым опробовать меч.
Воин принял меч из рук Джеймса с благоговейным трепетом. Так
берут записку с назначенным свиданием из рук возлюбленной. Рукоять
скользнула в мозолистую ладонь, привычную держать оружие и рубить
головы. Воин замахнулся, рубанул со свистом воздух. Совсем не то,
что Джеймс. В движениях воина сквозила угроза. Но уже после пары
приемов, он выронил меч, не удержав его в руке.