− Куда мы отправимся? − спросила она просто так. Ведь куда бы
они ни поехали, это будет не Гелиополь.
− В столицу мира.
− К низшим? − Аурика отшатнулась от мужа.
Она думала, им предстоит скитаться среди гор в поисках убежища,
и была готова к лишениям, к жизни без привычного комфорта. Но она
представить не могла, что Лоредан увезет ее в дикий край, где живут
ненавистные люди.
− Они не так плохи, − улыбнулся Лоредан. − Убежден, ты их
полюбишь.
− Никогда, − твердо ответила Аурика, и в ее голосе звучала
гордость славного рода «Восходящего солнца».
«Никогда!», − повторила она про себя. − «Никогда я не проникнусь
симпатией к низшим. Они всего-навсего мусор под ногами гелиосов.
Мыслимо ли полюбить мусор?». Ответ был однозначным.
− Скорее! − вопль ударил по барабанным перепонкам, словно
кричали прямо над ухом.
Джеймс вздрогнул и огляделся, плохо понимая, где он и что
происходит. С ним такое бывало, когда он увязал в фантазиях.
Возвращение в реальность проходило болезненно.
Он распахнул дверь кузницы, в глаза ударил свет. Неужто
долгожданный восход? Не может быть. До весны, а значит и до первого
солнечного луча еще полгода.
Мимо кто-то пробежал, обдав его ветром. Одновременно в ноздри
ударил запах гари. Дома в деревни сплошь деревянные. И этот запах −
запах горящей древесины – сулил множество бед.
Пожар! Джеймс выскочил на улицу. Небо раскрасили алые всполохи
пламени. Он бросился туда, но сообразил, что люди бегут не в
сторону пожара, а от него.
Джеймс остановился на полпути. Заглянул в перекошенные от ужаса
лица односельчан, на мечущихся мужчин и женщин, прижимающих к себе
рыдающих детей, и его грудь сдавило обручем дурного предчувствия.
Пожары дело привычное. Не мог огонь так напугать деревенских. Лишь
одна вещь, всего одна-единственная вещь способна навести такую
панику – набег снежных.
До слуха долетели лязг мечей и рык врагов. Неизвестно, кто
поджег дома на границе с лесом. Возможно, сами жители, отпугивая
непрошеных гостей. Пламя их союзник против пришельцев. Всем
известно, снежные ненавидят огонь – символ света. Живя там, где
никогда не восходит солнце, они привыкли к тьме, сроднились с ней.
Они сами порождение тьмы.
Джеймс бросился назад – к пристройке у кузницы. Отчасти чтобы
вооружиться, отчасти из-за опасений о матери. Она тяжело переживала
набеги. И хотя ее давно не трогали, − снежные и те чурались
сумасшедшей, − она всякий раз пугалась, точно пришли лично за
ней.